Газета Завтра Газета - Газета Завтра 23 (1020 2013)

До 23 июня в галерее проходит новая коллективная выставка, на которой представлены работы шести выпускников ведущих художественных вузов России - Суриковского института и Академии живописи, ваяния и зодчества Ильи Глазунова.

В экспозиции собраны работы, посвященные красоте и богатству русской земли - живописная экскурсия по историческим местам, городам и просторам нашей Родины. В произведениях, представленных на выставке, художники постарались отразить значимые события истории, запечатлеть архитектурные памятники, предметы старинного и современного быта, облик и характеры современных молодых россиян. Представлены работы в жанре лирического и городского пейзажа, исторической картины, натюрморта и портрета современника.

Проезд: м. "Партизанская", Измайловский проезд, д.4. Выйти из метро направо, по подземному переходу перейти через Измайловское шоссе. Проехать две остановки на троллейбусе №№ 22, 87 или маршрутном такси №№ 272м, 322м до остановки "Галерея "Измайлово".

Часы работы: вторник - воскресенье с 11.00 до 21.00, понедельник - выходной

Телефон: (499) 166-44-96

www. gallery-izmailovo.ru

Анастасия Белокурова

13 июня 2013 0

"Великий мастер" (Гонконг, Китай, США, 2013, режиссёр - Вонг Кар-Вай, в ролях - Чжан Цзыи, Тони Люн Чу Вай, Кунг Ле, Сон Хё Гю, Чжан Чжэнь, Юэнь Ву-Пин, Сю-Люн Люн, Джана Хо, Чеунг-Ян Юэнь, Менг Ло)

1936 год, китайский городок Фошань, славный своими школами боевых искусств. Мастер кунг-фу, практикующий стиль Вин Чун, счастливый семьянин Ип Ман (Тони Люн) принимает вызов на поединок от главы северной школы Гона (Ван Цинсян) и побеждает. Скорее в умственной схватке, которая, разумеется, тоже есть кунг-фу. Дочь Гона, красавица Гонг Эр (Чжан Цзыи), владеющая техникой 64-х ладоней, мечтает взять реванш. Их бой с Ип Маном провоцирует у обоих любовное настроение. Но Гонг Эр возвращается на север, а в Фошань приходят японцы. И здесь уже не до соревнований. Тем временем лучший ученик Гона, названный брат Гонг Эр, переходит на сторону захватчиков. И убивает своего учителя. Гонг Эр возвращается в Фошань чтобы вернуть обратно честь школы своего отца, а Ип Ман вынужденно уезжает в Гонконг.

Синопсис, описанный выше, - попытка линейно описать сюжет "Великого мастера". Вернее, найти в его отсутствии какую-то логику. Поскольку здесь мы имеем дело не с традиционным байопиком (таких фильмов про мастера Ип за последнее время в Китае сняли немало), а с чистой воды поэзией. Первые полчаса действия представляют собой странный микс бесконечного рапида и крупных планов, пафосных разговоров и многозначительной тишины. В эти моменты сложно нащупать внутренний ритм картины, и уж, тем более, понять, что будет происходить дальше. Но когда Фошань оказывается в руках японцев, становится ясно, ради чего вертелась эта немыслимая медленная карусель. Упорядоченный, сложно понимаемый европейцем мир кунг-фу сметают с пути новые безжалостные времена. Цивилизация своеобразного, но острого, как клинок, кодекса чести уступает место колесам судьбы, держащим курс совсем в иные пространства. Верный принципам школы Вин Чун, мастер Ип удаляется на чужбину, где начинает преподавать боевые искусства. И впервые открывает тайны своей школы за пределами Фошаня. Гонг Эр предпочитает мимикрии месть и забвение, горько-сладкое чувство победы, суть которой имеет смысл только для нее одной. Две судьбы оттенены ярким историческим фоном - по сути, это фильм о Китае, о смене эпох, о том главном рубеже ХХ века, который заменил вековую традицию боевых искусств на модную актуальность.

В наши дни стиль Вин Чун широко распространился за территорию Китая, но у себя на родине превратился в учение для одиночек. Чтобы вернуть народу интерес к кунг-фу, на государственном уровне было принято решение культивировать образ Ип Мана, снимать про него как можно больше фильмов, создавать героя заново. Вплоть до 2008-го года Ип Ман появлялся на экране как второстепенный персонаж в лентах о Брюсе Ли. В одном из них его даже сыграл сын мастера и его ученик Ип Чунь. Затем в силу вступил госзаказ, и на экраны вышло три полноценных фильма, где главную роль сыграл Донни Йен. На Западе мастер Ип известен прежде всего, как учитель Брюса Ли, что исторически не совсем верно. Брюс действительно проучился какое-то время в школе Ип Мана, но сам мастер лично его не тренировал. Сейчас имя Брюса Ли служит отличной рекламой для привлечения в школы Вин Чун людей разных возрастов и национальностей. Тот факт, что актер нарушил табу и за нехилые деньги продемонстрировал свои качества бойца в растиражированном виде массового кинопроизводства, уже никого не смущает. Чего не скажешь об Ип Мане и его главных учениках, которые в свое время были крайне возмущены этим фактом.

Предыдущие попытки реалистично рассказать о жизни мастера были весьма симпатичны, но им явно не хватало эпического размаха. Вонг Кар-Вай, потративший на "Великого мастера" шесть лет, легких путей не искал. Преодолев проблемы с финансированием, паузы из-за травмы Тони Люна и собственный затяжной перфекционизм, он сделал ставку не на обычную биографию, а на попытку поведать зрителю про внутреннее кунг-фу, его суть и смысл. Несмотря на то, что в картине наличествуют несколько очень красивых снятых боевых сцен, отнюдь не махание руками и ногами определяет его хореографию. Более того. Поклонникам традиционных фильмов кунг-фу на "Великом мастере" просто нечего делать.

Не случайно и то, что большая часть экранного времени посвящена истории Гонг Эр. Мастер Ип Ман в данном случае отступает на задний план, становится незримым наблюдателем. Однако идея сделать главной героиней женщину имеет не только эстетическое значение, но и иной смысл. Согласно одной из легенд, стиль Вин Чун (в переводе с китайского "Вечная весна") давным-давно ввела в обиход одна юная особа по имени Ян Вин Чунь . Кроме того, подобный персонаж необходим Кар-Ваю для очередного упражнения в прекрасном. "Я хочу еще раз увидеть технику 64-х ладоней", - напишет Ип Ман уехавшей на север девушке. Но вместо этого будут разговоры в кофейнях чужого Гонконга, непременная китайская опера, долгие взгляды глаза в глаза и невысказанная печаль об утраченном. Все те самые мотивы о невозможности любви, её эфемерности, которые уже меланхолично звучали в "Любовном настроении" - чувстве, от которого Кар-Вай, видимо, не избавится уже никогда.

Роман Раскольников

13 июня 2013 0

Жорж СОРЕЛЬ. Размышления о насилии. М.: Фаланстер, 2013. - 293 с.

Перед читателем книга, "дошедшая до нас с ужасной репутацией и давшая скандальное потомство". Наследниками "Размышлений о насилии" последовательно, а иногда и одновременно называли себя крайне правые националисты и крайне левые революционеры, фашисты, террористы, сторонники тоталитаризма всех сортов Существует символически важный, хотя и спорный слух, что, поскольку французские власти забросили могилу Жоржа Сореля, с инициативой восстановить надгробие выступили два правительства: советских большевиков и итальянских фашистов" (Жак Жюльяр). "Размышления о насилии" - самая известная работа французского философа, социолога, идеолога анархо-синдикализма Жоржа Сореля (1847-1922), книга, коснувшаяся самых жгучих, самых ключевых вопросов начинавшегося ХХ века, теперь уже в начале ХХI века вновь приходит к русскому читателю. И вновь оказывается ничуть не "устаревшей", а, напротив, жгуче-актуальной Единственный перевод книги на русский язык был сделан в 1907 году. Настоящее издание включает в себя новую редакцию этого перевода, ранее не публиковавшееся на русском языке авторское предисловие и дополнительные главы, написанные для более поздних французских изданий книги, а также ряд писем автора к "издателям и читателям" Книга Ж.Сореля - уникальный, в своём роде пример того, что (как изящно формулирует в своей глубокомысленной вступительной статье современный историк Ж.Жюльяр) "нельзя мыслить безнаказанно" Среди "скандального потомства", так или иначе "духовно-генетически" связанного с сорелевскими "Размышлениями о насилии", числится и "крайне правый националист" Бенито Муссолини, без обиняков называвший труд Сореля "одной из своих настольных книг", и "крайне левый революционер" Антонио Грамши (один из самых интересных среди мыслителей-марксистов). Генри Пикер в книге "Застольные разговоры Гитлера" приводит фразу, датированную 31 марта 1942: "Германский народ появился не только как продукт античной идеи и Христианства, а как продукт насилия, античной идеи и Христианства. Только путём насилия германский народ впервые сумел объединиться в эпоху императоров - в отблеске древнеримского государственного образования и на почве Христианства, представляющего универсальную Церковь". Фраза выдаёт в изрекшем ее прилежного читателя Сореля. С другой стороны: знаменитое ленинское определение "диктатуры пролетариата", где ключевым понятием является всё то же "насилие" - чем не пример ещё одного представителя "скандального потомства" книги Сореля?! (Напомним: "Революционная диктатура пролетариата есть власть, завоеванная и поддерживаемая насилием пролетариата над буржуазией, власть, не связанная никакими законами". - В.И.Ленин "Пролетарская революция и ренегат Каутский") Есть замечательная песня Сергея Калугина (на мотив попсовой "Феличита"): "Перечитай!", призывающая слушателя "перечитать" ряд книг с "ужасной репутацией" В этой песне явно не хватает призыва "перечитать Сореля!". Восполняем этот "недостаток": перечитать Сореля - очень даже стоит! Тематика книги (вполне, впрочем, явственная из самого названия - всесторонняя апология насилия), располагается на пересечении трёх понятий: понятия мифа, понимаемого Сорелем в качестве "мобилизующей" идеи-силы, понятия насилия, как "катализатора" исторического развития, третья же подтема книги связана с "идеей всеобщей стачки", как "формы неавторитарной революции" (данная третья тема книги, пожалуй, сегодня выглядит наименее интересной, хотя наблюдая новейшее "развитие капитализма в России", вполне можно допустить, что и идея "всеобщей стачки" вполне себе может быть заново востребована!) Вообще, обращаться к "оружию слова", браться писать следует только лишь, одушевляясь тайной надеждою, "что не вечна пропасть между словами и делами, что есть слово, которое переходит в дело" (А.Блок) Именно так писал Ж.Сорель: "Заниматься философией как раз и означает вести разведку в тех безднах, между которых с лунатической безмятежностью петляет по проторенной дорожке заурядное. Мои устремления направлены на то, чтобы хоть иногда пробуждать призвание. Вероятно, в душе каждого человека скрывается под пеплом метафизический очаг, которому тем более угрожает затухание, что ум слепо принимает большую массу готовых доктрин; пробуждает же человека тот, кто стряхивает пепел и раздувает пламя" Свидетельствуем: книга Сореля отнюдь не утратила способности "стряхивать пепел и пробуждать пламя". Эта книга по праву принадлежит к числу "книг, изменивших мир" Изменивших и, быть может, ещё способных изменять в настоящем и будущем В ней, поистине, заключено то "слово", что способно "перейти в дело" И проецируя вышереченное на "русские судьбы", отметим: много говорится о Русском народе, как о продукте Православия, и уже почти не меньше того говорится о Русском народе, как о продукте античной (арийской) идеи Но остро недостаёт слова о насилии, кое одно способно придать чаемое единство русским Почве, Крови и Духу.