Александр Фитц - Утро в раю (очерки нашей жизни)

Где-то с конца 80-х в дискуссиях об истоках и результатах «германского феномена» всё чаще можно услышать утверждения об «огромном» вкладе «гастарбайтеров» в возрождение страны, и прежде всего — выходцев из Турции, которые-де чуть ли не в одиночку отстроили целые районы. Это, конечно же, враньё, но его усиленно распространяют, причём всё с большей настойчивостью не только мусульмане, но и их лоббисты из табулированных партий.

В середине 50-х годов, когда ФРГ, по сути, оправилась от «болевого шока» и для её бурно развивающейся экономики потребовались специалисты, прежде всего мужчины, правительство страны начало зондировать почву с целью добиться в рамках программы воссоединения семей разрешения о переезде в Германию российских немцев. Предположительно около полумиллиона. Однако Кремль категорически отверг даже саму мысль об этом, как совершенно крамольную. Во-первых, уже шла холодная война, а во-вторых, специалисты СССР самому были нужны.

Тогда, под давлением ряда крупных предпринимателей, официальный Бонн стал обдумывать вариант приглашения на «временную, не требующую квалификации» работу людей из государств, где перманентно продолжался экономический кризис.

В 1950 году в «старой» Федеративной Республике Германии, согласно данным, приведённым газетой «Вельт ам зонтаг», было зарегистрировано лишь 567 896 иностранцев. Но поскольку Германия нуждалась в рабочей силе, а многие страны не знали, чем занять и как прокормить своих граждан, в 1955 году было заключено вербовочное соглашение с Италией, в 1960 г. — с Испанией и Грецией, в 1961 г. — с Турцией, в 1963 г. — с Марокко, в 1964 г. — с Португалией, в 1965 г. — с Тунисом, в 1968 г. — с Югославией.

В основном из этих стран в Германию стали прибывать малограмотные и малоквалифицированные рабочие (умелым да мастеровым и на родине было неплохо), на обустройство и обучение которых были затрачены огромные средства. Теоретически, они приезжали на время, фактически — навсегда.

Так вот, первые из них пересекли границу ФРГ в момент, когда «экономическое чудо» Людвига Эрхарда (заметьте — «немецкое экономическое чудо», а не «турецкое», «югославское», «итальянское» или «английское»), уже свершилось, и бюргеры, то есть обыватели Западной Германии, смогли выпрямить спины, чтобы оглянуться на ими (и никем более!) свершённое.

Миф о том, что выходцы из Малой Азии, Африканского континента или южных государств Европы восстановили немецкие города, фабрики, инфраструктуру, невольно порождает вопрос: а что в таком случае мешало и мешает им отстроить свои города, посёлки и кишлаки, на которые, кстати, не упало ни одной бомбы, и где не разорвалось ни одного снаряда? Почему у себя на родине они никак не создадут производства, хотя бы отдалённо напоминающие заводы BMW, MAN, Bosch, Volkswagen или Siemens?

В интервью журналу «Zuerst!» член Европейской Академии наук, член Германского демографического общества, профессор д-р Теодор Шмидт-Калер на вопрос корреспондента: «Иностранцы после войны приняли участие в восстановлении Германии?» со смехом ответил: «Это утверждение я тоже частенько читал. Абсолютная чушь. К моменту, когда было заключено первое соглашение о приглашении гастарбайтеров в 1955 году с Италией, восстановление экономики в основном было уже завершено, и наступило время „экономического чуда“».

Далее корреспондент поинтересовался: «Турецкие гастарбайтеры прибыли в ФРГ потому, что в них остро нуждались германские предприятия?», на что многолетний консультант правительств Гельмута Шмидта и Гельмута Коля по демографическим вопросам д-ра Шмидт-Калер ответил: «Соглашение о вербовке гастарбайтеров было подписано с Турцией в 1961 году. Инициатива по заключению этого соглашения исходила от Турции. А США оказывали давление на Бонн с тем, чтобы немцы это соглашение подписали, ибо, таким образом хотели добиться стабилизации политического положения для геополитически важного партнёра НАТО — Турции. При заключении этого соглашения внешнеполитические и экономические цели Турции стояли на первом месте. На основании условий договорённости, в особенности оговорённое условие двухгодичного ротационного принципа, не было никаких соображений, а тем более планирования того, чтобы надолго поселять здесь турецких иммигрантов. Иммиграция в условиях договорённости совершенно отчётливо не была предусмотрена. Хотя, возможно, в самой Турции это было воспринято иначе».

Корреспондент спрашивает: «Миграция в основном является обогащением для нашей страны?», на что д-р Шмидт-Калер отвечает: «И это я слышал часто. В чём же конкретно выражается обогащение от массовой иммиграции низкоквалифицированных людей, которые не говорят на нашем языке и не ценят нашу культуру? Хотя можно привести и примеры такого обогащения. Я имею в виду очень образованных персов, которые учились в университетах Германии в 50-е годы прошлого века или о греческую интеллектуальную прослойку, которая, свободно владея немецким языком, обогатила даже нашу академическую жизнь. Но в чём конкретно обогащение в результате иммиграции турок?..».

Корреспондент говорит: «Раньше иммиграция происходила в результате пересечения границы, а сегодня она осуществляется через родильные отделения германских больниц.». «Да, — соглашается д-р Шмидт-Калер, — в этом большая и важная разница в сравнении с ситуацией, которую мы наблюдали 30 лет тому назад. Иностранные диаспоры в ФРГ постоянно увеличиваются. Они растут, как острова в океане, которые становятся всё больше и постепенно превращаются в континенты».

«Иными словами, что-то изменить уже невозможно?» — спрашивает корреспондент. — «Нет, возможно, — отвечает д-р Шмидт-Калер. — Большинство иммигрантов пока не имеют гражданства ФРГ. Все нормальные страны экстрадируют иностранцев, если они только получают социальные пособия и ничего не вносят. Если бы и мы стали последовательно применять этот принцип, то проблему можно было бы решить. 14 декабря 1997 года ООН приняла Декларацию об остановке иммиграции, и она действительна до сих пор. Её никто не отменял. Так вот, в этой Декларации сказано буквально следующее: „Исключения из принципов предоставления убежища могут быть сделаны только из более высоких соображений национальной безопасности или для защиты своего народа от массовой иммиграции“. То есть по международному праву даже признанные азюлянтами (беженцами) могут быть экстрадированы. Как показывает чтение ежедневных газет, иммиграция к тому же давно стала опасной с точки зрения государственной безопасности. Лучший пример: под бурные аплодисменты профсоюзов высказана идея применения турецких полицейских в так называемых „проблемных районах“. Германское правительство обязано действовать. Тем более, что ещё 21 октября 1987 года Федеральный Конституционный Суд установил: Существует конституционная обязанность сохранять идентичность немецкой государствообразующей нации. Я подчеркиваю: обязанность! И поэтому у меня ещё есть надежда на изменения к лучшему» [23] Zuerst! 28.9. 2010. .