Елена Хаецкая - Как писать книги

Но.

Не пишите, умоляю вас, не пишите о том, как люди жуют! Невыносимо бывает вслед за «реалистичным» автором заглядывать поочередно в рот то одному, то другому жующему персонажу. «Тщательно переваривая пищу, ты помогаешь обществу». Мне попадались совершенно чудовищные романы, в том числе — исторические романтические приключения и фэнтези, — в которых герои общались с набитым ртом. «…старательно жуя, сказал граф», «…проглотив разжеванный кусок, ответила прекрасная Аэлис». Они перекладывают куски за щеку, глотают, разжеванное идет по пищеводу и т. п. Избавьте меня от этого, пожалуйста.

По нужде герои ходят гораздо реже. Но случается. Тоже типа как «реализм». Поел, попил, теперь отлить — и баиньки. Мыслям об «отлить» посвящен абзац-другой. Не знаю, у кого как, а я помню некоторое изумление при чтении «взрослого» варианта «Гулливера». В детской книжке этой темы не было, а во взрослой — довольно подробно описывалось, сколько отправлений и каких герой совершил в стране лилипутов и какие экологические последствия это имело. Но Свифт жил в восемнадцатом веке, тогда это все звучало по-другому — тогда люди культивировали в себе «естественность». Сейчас мы все-таки стараемся для таких дел уединяться. И мне совершенно не хочется размышлять вместе с героем о состоянии его кишечника или мочевого пузыря, если в том нет крайней необходимости.

Меня напрягают разговоры о «напряженном мужском достоинстве» и «влажном влагалище». Я не подросток. У озабоченных граждан есть порносайты, зачем им книжку-то читать «для этого»? Не надо объяснять мне, как именно в физиологическом смысле происходит половой акт. Я это знаю, в том числе и на личном опыте. И большинство читателей тоже в курсе. А кто не в курсе — тех не надо смущать, они сами в свой черед разберутся.

Ну и наконец мне совершенно неинтересны банные подробности. Как героиня намылила сначала одну стройную ногу, потом другую. Потерла мочалкой узкую спину, изогнувшись. Взбила пену на пышных волосах. Кстати, расскажите уж заодно, какой маркой шампуня она пользовалась.

Для чего мы описываем секс, для чего мы описываем бой, для чего мы описываем пир?

Мы описываем секс, бой, пир, мытье, еду и поход в сортир потому, что этого потребовал сюжет и потому, что герой во время этих происшествий испытал нечто уникальное, нечто важное для развития его, героя, и для развития сюжета.

Не просто пир, каких много в романе и за его пределами, — а этот, конкретный, уникальный пир, пир, на котором отравили короля (и зловещие намеки должны быть рассыпаны по всему описанию, дабы «предчувствия его не обманули»). Не просто секс, а некое эмоциональное состояние, удивительное переживание любви — или наоборот, отвратительная грязная история. В описании уникального секса (а секс в идеале всегда уникален, нет двух одинаковых актов —??) главный упор не на «влажное влагалище», а на эмоции, на чувства, на то, что героя изменяет. Уверяю вас, что такую сцену можно дать одновременно и чувственно, и целомудренно. Целомудренно — означает: без разрушения целостности души, читательской, писательской и персонажной. Какой бы пример привести… «Штабс-капитан Рыбников» Куприна, например, эпизод у проститутки. А совершенно жуткий «секс без секса» — эпизод соблазнения Анатолем Наташи Ростовой? Там вообще все просто дрожит от грязной, запретной физологической страсти — при полном отсутствии физиологии в реале. Можно очень много сказать, не называя вещи прямо. И это скольжение взгляда мимо «обнаженных членов» и «сплетенных бедер» действует гораздо сильнее.

Никогда. Никогда. Никогда не заглядывайте герою в рот.

Когда мы описываем манеру персонажа есть? Когда это сюжетно необходимо или когда это значимо для личностной характеристики. Конан отрывает крепкими зубами целые куски от огромной говяжьей ляжки. Мадам Рекамье на бамбуковой скамье деликатно покусывает круассан мелкими зубками. Король вот-вот возьмет в руки и надкусит отравленный персик.

Во всех остальных случаях положите челюсть в стакан с водой и накройте ее платком.

Когда мы вместе с героем ходим в туалет?

…Когда-то Солженицын, кажется, сказал, что русский человек никогда не забывает, при каких обстоятельствах и что он ел и при каких обстоятельствах он испражнялся. Думаю, это не только к русскому человеку относится. Наш школьный военрук в свое время изрек другой, еще более глубокий афоризм: «Человек ест, пьет и отбрасывает фекалии — и в этом заключается сущность человеческой жизни». Он говорил это, рассказывая об устройстве бомбоубежища. Где сущность человеческой жизни действительно может быть — на время — сведена к еде, питью и отбрасыванию фекалий. В этом ужас тотальной войны.

Но если у вас в романе нет ужаса тотальной войны, а есть простое фэнтезийно-средневековое или космически-футуристическое бытие персонажей, не сосредотачивайтесь на функциях кишечника и мочевого пузыря.

Если герой пошел отлить, а его убили в кустах — тема имеет место. Если герой просто пошел отлить, а потом вернулся и лег спать — тема места не имеет.

Если в туалете произошел важный разговор — тема место имеет. Если там ничего не произошло, кроме того, для чего туалет и предназначен, — сами понимаете.

Если героя привезли с проклятых рудников, израненного и очень, очень грязного, — можно рассказать, как он залез в бочку и там купался. Если герой просто вернулся с конной прогулки, то «бочку» можно пропустить.

Две вещи нужно помнить при описании бытовых и физиологических подробностей:

Физиологию лучше давать через эмоции, через ощущения и переживания героя;

Физиологические и бытовые описания нужны в том случае, если они имеют какой-то смысл для раскрытия характера героя или для движения сюжета, а просто так, «потому что положено», или, упаси боже, «для удержания читательского внимания» их давать не надо.

Описания вещей. Как ни странно, читатель любит описание вещей. Сладостно читать списки в романах о путешественниках. Вещи, выловленные из воды Робинзоном. Вещи, взятые Геком Финном на плот. Материалы экспедиции на Землю Санникова. Список покупок, содержимое буфета, книжной, каминной полки. Материальный мир читателю интересен. Поэтому не бойтесь время от времен пройтись взглядом по комнате, рассказать, как выглядела лампа (только постарайтесь, чтобы она выглядела не так, как в ста других романах, добавьте деталей), какими были горшки и кружки, как выглядит футуристическая одежда, что купила героиня к Рождеству. Сильно не увлекайтесь, но пару раз на роман — самое то.

Помните, кстати, что составить список вещей — отличный способ притормозить действие, когда градус погони начинает зашкаливать.