Итоги Итоги - Итоги № 30 (2013)

— Александр Шайдатович, каковы причины столь стремительного натиска Российской империи на Восток именно в эпоху царствования Александра II?

— Причин, в том числе внешнеполитических, несколько. Россия потерпела серьезное поражение в Крымской войне 1853—1856 годов. Психологическому настроению общества был нанесен ощутимый удар. До этого Россия пребывала в эйфории побед над Наполеоном. А после Крымской войны вдруг стало понятно, что русские-то, оказывается, победимы. Российские позиции на Балканах да и в целом в Европе были сильно подорваны, к тому же России запретили иметь военный флот на Черном море.

В воздухе витала идея реванша. А он был вполне возможен на восточном направлении. Тем более это было время — вторая половина ХIХ века, когда ведущие мировые державы приступили в окончательному дележу еще не до конца поделенного мира.

Если мы посмотрим на карту колониальных владений начала ХIХ века, то увидим, что они располагались в основном на прибрежной территории. Вглубь континентов первые колонисты обычно не шли. Это обусловливалось прежде всего экономическими причинами. Не все колонии были окупаемы. Но времена менялись. Бурный рост капитализма и схватка за сырье заставили крупнейшие колониальные державы приступить к захвату новых территорий.

Россия в этом плане была аутсайдером. Тем более на море, где она сильно уступала ведущим мировым державам. Поэтому наша экспансия на Восток пошла на сухопутном направлении.

Территории Центральной Азии были исторически и экономически связаны с Россией. В этом смысле Александр II знал, куда шел.

Однако не только русские проявляли интерес к этому региону. Например, маньчжурская династия Цин в Китае в 1859 году захватила восточную часть Центральной Азии, которая ныне больше известна как СУАР — Синьцзян-Уйгурский автономный район КНР. И это при том, что уже тогда, после Опиумных войн, Китай сам подвергся дележу со стороны колониальных держав. То есть Китай был серьезным конкурентом России.

Но главным соперником в этом регионе оставались, конечно, англичане. С юга своих владений в Индии они проникали в Центральную Азию и особенно активно действовали на территории тогдашней Хивы. Россия могла похвастаться лишь тем, что к этому времени к ее территории были присоединены казахские жузы (или орды).

— И все-таки почему после Петра Великого и до середины ХIХ века Россия этим регионом особо не интересовалась?

— Петр обозначил будущие притязания России на эти земли. В 1715 году он послал к хивинскому хану экспедицию во главе с кабардинским князем Александром Бекович-Черкасским — четырехтысячный отряд из яицких казаков. Задача была в том, чтобы склонить хана к верноподданническому служению. Но миссия оказалась провальной.

Проводившиеся почти в то же время экспедиции Бухгольца стали более удачными. В результате Прииртышье и Алтай оказались во владении России.

В 1801 году Павел I, который предлагал дружбу Наполеону, решил поддержать его идею о совместном походе на Индию. Точно не понятны задачи, которые ставил Павел, тем не менее в январе отряд казаков численностью около 20 тысяч человек с артиллерией выступил в поход под командованием атамана Платова.

К марту отряд дошел до верховьев Иргиза (окраина Саратовской губернии). Там их застали известие о гибели Павла и приказ взошедшего на престол нового императора Александра I о немедленном возвращении.

При Николае I состоялась Бухарская экспедиция 1841 года. Она проводилась как бы в ответ на действия англичан, воевавших тогда в Афганистане, чьи аванпосты приблизились к левому берегу Амударьи. Та миссия в политическом отношении не достигла особого эффекта, зато ее участники издали много ценных трудов о Бухаре.

Яицкие казаки в Центральной Азии появляются в ХVI веке. Эти «вольные люди» порой действовали автономно и не всегда по приказу из Санкт-Петербурга. Тем не менее, например, уже в годы правления Александра II именно им после разгрома Кокандского ханства в 1867—1868 годах отводится роль гарантов удержания Семиреченского и Сырдарьинского регионов.

— Кто в свите Александра II был идеологом этой политики, а главное — кому удалось уговорить императора сыграть с великими державами в «большую игру»?

— Я полагаю, что это был однокашник Пушкина по лицею, министр иностранных дел, госканцлер и светлейший князь Александр Михайлович Горчаков. Именно ему принадлежит фраза из директивы русским послам за границей: «Говорят, Россия сердится. Нет, Россия не сердится, она сосредотачивается».

Горчаков сумел вбить клин в единую антирусскую коалицию европейских держав и в марте 1871 года добиться отмены статьи о нейтрализации Черного моря. Страна снова получила право держать там военный флот и строить военные укрепления на побережье. То был триумф его карьеры! Именно при Горчакове в основном завершилось присоединение к России Средней Азии.

Но основоположником этой идеи Александр Михайлович не был. Сам он, например, считал, что на востоке следует занимать оборонительную позицию. Однако такая тактика Горчакова встречала противодействие у военного министра Милютина и посла в Стамбуле Игнатьева. Они ратовали за активные действия на Ближнем Востоке, в Центральной Азии и на Дальнем Востоке. В конце концов канцлер согласился с их доводами о «допустимости военного наступления в Средней Азии».

Эта политика оказалась успешной. Обратите внимание: сразу после поражения России в Крымской войне Российская империя одерживает победу в Кавказской войне. Имам Шамиль признал свое поражение, а сам регион стал частью России.

— Но признал ли Восток легитимность российской имперской власти?

— На Руси титулом «царь» впервые был назван хан Золотой Орды. И до ХVII века в русской среде такой отсыл в наше прошлое воспринимался нормально. Это уже после того, как Россия повернулась в сторону западного вектора, с татарщиной было покончено.

Тем не менее на Востоке понимание было: русские цари на законном основании от чингизидов восприняли верховную власть. Поэтому, когда в октябре 1917 года произошла революция и пришедшие к власти большевики стали отказываться от прошлого, в глазах народов Средней Азии это стало большим потрясением. Антисоветские выступления в Средней Азии тех лет вспыхивали в том числе и на этой почве.

— Вернемся к «большой игре». Намерение России отнять у англичан Индию — блеф?

— Некоторые историки считают, что блеф. Но я придерживаюсь иного мнения. России на тот момент Индия была нужна. А что тут такого? В конце концов Франции времен Наполеона она тоже была нужна.

Обратите внимание: как только Индия перестала быть британской колонией, Британия одномоментно утратила статус великой державы. Индия не на словах, а на деле являлась жемчужиной британской короны. Поэтому нет ничего странного в том, что у России также имелся свой интерес в отношении Индии и всего пояса, который ее окаймлял. Но он по большей части проявлялся не в военных планах, а в ведении разведдеятельности.