Итоги Итоги - Итоги № 33 (2013)

— Вы его знали с 91-го года?

— Все журналисты, которые работают в кремлевском пуле (а я туда вошел еще во время Горбачева), знают, конечно, руководителей службы безопасности. Потому что те непосредственно общаются с журналистами. И была беседа долгая. Он прощупывал, и меня потом еще долго проверяли — у меня было много друзей среди американских журналистов. Это очень не нравилось спецслужбам. Я, честно говоря, никуда не торопился, у меня все было хорошо. Популярный человек, интересная работа, зарплата вполне приличная по тем временам. Я понимал, что в команде у президента работать не сахар. И мало того, там светили выборы, то есть такой марафон, в котором загнанных лошадей пристреливают. Понимал, поэтому колебался. И очень долго сам выдерживал паузу. Собственно, в Кремле начали уже раздражаться. Я это чувствовал. Но потом я пришел на встречу к Борису Николаевичу, он меня знал хорошо, и я его знал прекрасно, потому что делал интервью с ним, не одно интервью с глазу на глаз.

Идет беседа. Ну, естественно, я, как и все пресс-секретари, выложил ему все — как надо себя вести, что нужно больше внимания уделять телевидению, что все, что не показано по телевидению, не состоялось. Я требовал, чтобы у нас была непосредственная связь, а не через посредников. Все это я излагал минут 15: вопросов накопилось много, потому что имидж президента уже, в общем, серьезно хромал. К этому моменту рейтинг президента скатился примерно до четырех процентов.

Похоже, он не ожидал такого напора, потому что в конце моего длинного монолога он выдержал паузу и потом сказал: «Я чего-то не понял, Сергей Константинович, вы работать-то ко мне идете или нет?..» В моих требованиях скорее был негатив, чем позитив. Может быть, это ему понравилось. После тоже небольшой паузы я ответил: «Да, если мои просьбы будут учтены, я готов работать в команде». Слово «команда» у него было любимым, кстати. Команда помощников у него была блестящая на тот момент. Ее возглавлял первый помощник Виктор Илюшин, там был и Юрий Батурин, и Георгий Сатаров, и Людмила Пихоя, и Михаил Краснов, и Александр Лившиц, и Владимир Шевченко. Вообще список длиннее гораздо. Это была свита, которая делала короля. И все были активными ньюсмейкерами, все давали интервью, все формировали имидж президента.

После того как я вышел из кабинета, сразу появилось два указа. Один — назначение меня пресс-секретарем, а второй — с моей подачи — о назначении руководителем Федеральной службы РФ по телевидению и радиовещанию Валентина Лазуткина, который был первым замом у нас в «Останкино». Когда он стал министром, я понял, что мое мнение было в тот момент важным для президента. В общем, окунулся в водоворот кремлевской жизни, которую, в принципе, уже знал. Мне предстояло как-то со всеми договориться, чтобы вектор по формированию имиджа президента был один.

Каким должен быть президент? Открытым, сильным, справедливым, решительным, сторонником демократических перемен — это главное. Он, кстати, внутренне был заточен на эти перемены. Это чувствовалось. Ельцин образца 91-го и Ельцин образца 96-го — это два разных Ельцина. И я сегодня могу сказать, что Ельцин образца 91-го и не 96-го, а все-таки 98-го — это два разных Ельцина. И в 98-м я бы уже не пошел к нему работать. Но я работал еще с тем Ельциным, несмотря на все его известные недостатки. Иногда мне казалось, что он относится ко мне как к сыну, и это подкупало. Хотя были и трудности в отношениях.

Идет пресс-конференция. Она всегда готовится. К ключевым вопросам текущей политики президент готов на все сто процентов. Он, конечно, может пускаться в импровизации, и Ельцин был склонен к этому. И вот после очередной его импровизации — а он, как всегда, спрашивает: «Ну как?» — хотел услышать похвалу. Как правило, я ему говорил: «Хорошо». А тут сказал, да еще при свидетелях, нескольких помощниках: «Очень плохо, Борис Николаевич». Когда начал аргументировать, почему плохо, чувствую, у него лицо превратилось в камень. Думаю, сейчас вот этот камень мне и даст, раскроит череп. Он отвернулся и ушел. И не разговаривал, наверное, дней 10, трубку не брал прямую. Потом уже первый помощник Илюшин сказал: «Сергей Константинович, ну сходите вы к Борису Николаевичу, извинитесь, вы же не правы!» Пошел, сказал, что я погорячился, объяснился, почему так высказался. Ну, вижу, у него отлегло. Он всегда прощал, когда люди за дело болели.

— А импровизации, которые не оканчивались обидами, вспоминаете?

— Еще бы. Во время переговоров с Клинтоном, это происходило в имении Рузвельта в Соединенных Штатах, возникла забавная ситуация перед выходом к журналистам. Клинтон подошел к Борису Николаевичу, чтобы согласовать позиции перед пресс-конференцией. А Ельцин был в таком боевом настроении, спросил: «Билл (а они с Биллом на ты и, кстати, практически одного возраста, роста и веса), какой у тебя размер ботинок?» Тот: «Не помню». Ельцин: «У меня, похоже, такой же». Давай, говорит, пошутим. Билл всегда напрягался, когда Борис Николаевич шутил. А тут он говорит: «Давай ты мои ботинки наденешь, а я твои, и мы в них выйдем». Начали мерить. Клинтон, когда надел один ботинок, уже напрягся, он понял, что, если, не дай бог, хоть какой-нибудь американский журналист прознает про это, огромный скандал выйдет. «Нет, — говорит, — Борис, не выйду». Так и вернул ботинки Ельцину. Сдрейфил… 5

Продолжение следует.

Без права переписки

/ Общество и наука / Общество

Каждая вторая западная компания контролирует аккаунты своих сотрудников в социальных сетях. Не обошел Большой Брат стороной и Россию

Американский HR-ресурс Career-Builder.com провел опрос более 2100 менеджеров по подбору персонала, который показал, что содержание аккаунта в социальных сетях может стать как золотым ключиком к новой должности, так и причиной увольнения. Около 43 процентов менеджеров по работе с персоналом заявили, что хотя бы единожды не приняли на работу нового сотрудника, проанализировав его аккаунт. Примерно трое из пяти кадровиков используют сети для подбора кандидатов, причем интерес к поиску электронной информации вырос на 37 процентов по сравнению с прошлым годом. Опрос показал, что один из десяти кандидатов в возрасте от 16 до 34 лет не получил рабочее место потому, что в его профайле нашли «что-то не то». Казалось бы, содержание аккаунта — дело частное. Но стоит ли тратить время на оформление своего профайла на LinkedIn и заполнять страничку на Facebook или лучше с этим не спешить, если вы рассчитываете на хорошую должность?

Не накликай

Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется... Случаев, когда бы за выложенную в соцсетях фотку или нелицеприятную реплику в адрес начальства человека поперли с работы, не так много, но они есть. Не исключено, что многие из них просто не афишируются. Недавно одна российская стюардесса была уволена на следующий же день после того, как опубликовала свою фотографию на фоне салона авиалайнера, где она работала. Руководству авиакомпании не понравился жест, смысл которого сама бортпроводница, оказывается, не понимала, а его истолковали как оскорбительный.