Виктор Слипенчук - Восторг и горечь (сборник)

Очень хитрая игрушка – наша интеллигенция. В обиходе очень удобная для власть имущих. Надо им русские интересы соблюсти, она – русская. Нужны интересы общемировые, глобальные, она – советская. В общем, у тронного места интеллигенция всегда представлена какой-нибудь выскочившей наверх головой.

Единственный недостаток, когда власть имущие соблюдают общемировые интересы (поддерживают банки, свободное движение капитала и так далее), кричит, стенает и негодует русская интеллигенция. И это понятно, ей больно, она внизу, её умная голова используется не по назначению. Попробуйте сидеть на голове – вполне можно шею сломать.

И наоборот. Когда власть имущие используют не по назначению умную советскую голову, то ей тоже больно. Её опустили и она, естественно, возмущённо вскипает: эй, вы там, наверху! Проклятые нашисты и коричневые фашисты, вы что – уже Родину кромсаете?! Не дадим – Россия для всех!

Глядя на всё это, приходишь к пониманию, почему на Западе нет интеллигенции. Там всё больше – интеллектуалы.

Давайте предложим президенту подать в Думу на рассмотрение Закон о запрещении или отмене интеллигенции. А что?! Кое-где на местах такой Закон уже давно ждут. Уверен, если с единороссами побеседует (ich liebe dich) их лидер, то они не подкачают – без всяких поправок в первом чтении примут. (Шутю!)

Впрочем, вернёмся к слову «советский» – нет такой нации. Невозможно учредить нацию. Хотя, конечно, пытались и увещеванием, и силой. Всех несогласных с марксизмом-ленинизмом советская власть выжигала калёным железом. И русским досталось и космополитам, как говорится, всем по полной программе. Но надо признать, что власть и себя не щадила. И никто и никогда бы её не сковырнул. Одна беда – экономика, подчинённая идеологическим мотивам, оказалась нерентабельной. Ну просто никудышной.

Когда пришёл к власти объевшийся советизмом Ельцин и слово «советский» стало нарицательным (демократы первой волны отождествляли всех советских людей, за которыми в большинстве стояли русские, с совками и совковостью), нам, тогда ещё советским гражданам, совершенно «демократическим путём» (без всякого референдума) предложили отказаться от национальности. То есть предложили не вписывать её в гражданский паспорт. И мы, русские, которых и тогда, и сейчас власть имущие, как будто по ошибке, всё ещё величают титульной нацией, безропотно согласились.

А вот татары, а вслед за ними и другие нетитульные народы не согласились.

Не знаю, добились ли они своей национальной идентификации в паспортах, но в уме осталось, что все, кто её хотел, добились.

И теперь, когда отовсюду слышишь, что преступники не имеют национальности, русские опять в проигрыше. Не важно, как обстоят дела на самом деле, а подразумевается, что мы, русские, юридически – преступники. Отсутствие национальной идентификации в паспортах нас уравнивает с ними. Справедливо ли это?

Почему мы, русские, такие – обманываем себя? Верим, что мы чувствительны к несправедливости? Разве чувствительные к несправедливости так долго будут терпеть несправедливость, как терпим мы? Почему, начав доброе дело, охладеваем и, не закончив, бросаем? Мы не стремимся к самостоятельности и умеем хорошо думать только вслед за начальником. А если он безнадёжно бестолковый, то будьте уверены, мы его не выдадим и в своей бестолковости ему не уступим, а, умственно напрягаясь, даже превзойдём. Не отсюда ли наши косность и завистливость? Завистливость до умопомрачения.

Мы, русские, не умеем радоваться чужим успехам. Почитайте в Интернете отзывы на любое выступление футболиста Андрея Аршавина. Зависть, невежество и хамство ядовитой слюной брызжут из уст едва ли не каждого так называемого ценителя его игры. Мы живём по пословице – не в том беда, что у тебя корова издохла, а в том, что у соседа живая.

Мы любим лесть и льстецов, незаслуженные награды и похвалу. Ради них можем предать самих себя, а потом невинно смотреть на плоды предательства, как на чью-то зловредную подтасовку, к которой не имеем никакого отношения.

На наших глазах унижают бездомных и слабых, а мы делаем вид, что не видим. Мы проходим мимо, оправдываясь – бытовуха.

Мы, русские, в большинстве ненавидим русских и с лёгкостью верим в самое худшее о своём брате. Мы, русские, прежде всего русских подозреваем во всех смертных грехах и лишь по одному прокурорскому окрику – вы всего не знаете! – с упоением без всяких доказательств верим в клевету на своего брата, русского. А уяснив, что он оклеветан, без борьбы смиряемся с клеветниками и в приветствии первыми пожимаем им руки. Пожимаем, чтобы они и нас не оклеветали. Среди нас практически нет адвокатов, потому что защищать таких, как мы, для человека, ещё хотя бы краешком сознания помнящего, что он русский, просто стыдно.

Они – сильные мира сего, а мы, русские, – козявки. Они иногда берут нас во власть, им нужны новые сговорчивые дедушки Калинины, чтобы прикрываться их подписями на постановлениях, унижающих наш русский дух и нашу русскую культуру. Самые беспринципные и циничные среди нас, а зачастую и самые бездарные ставятся нам в начальники, чтобы, глядя на них, так сказать, мы лицезрели себя – какие мы тупые и бестолковые. Мы, спиваясь, вырождаемся. Нас пьяных бьют, лишают остатков памяти и, в лучшем случае, развозят по психушкам. Развозят такие же русские, наши братья, которые потом, без всякого преступного умысла, а токмо рюмашечки ради сожгут нас, как никому не нужный хлам.

Терпение как грех

И вот я сам, лицом и душою русский, вынужден вам говорить об этом. Потому что когда я увидел по «Евроньюс» (без комментариев), как толпой неумело бегут на омоновцев наши 13–15-летние русские мальчики и, пытаясь скандировать, кричат: «Москва – русский город! Москва – русский город!» А голоса детские, не окрепшие, и оттого слышится не утверждение, а взволнованный вопрос, вопрос к русским дядям с дубинками: Москва – русский город? Москва – русский город? Не буду никого обманывать, у меня есть внуки, и у меня перехватило горло от спазм – какое будущее мы им готовим?!

И вот вслед за ними и я кричу на всю Ивановскую или, если хотите, на всю Манежную: «Эй, вы там, наверху, очнитесь, – Москва, действительно, русский город? А русские, действительно, титульная нация? Или вы, Герои России по умолчанию, таким способом решили только потрафить нам, чтобы за беспредел, творящийся на улицах, привлечь к ответу наших русских мальчиков, нашу последнюю надежду?! Да им надо поклониться в ноги, что они вспомнили, что Москва – русский город. А мы, их отцы и деды, – титульная нация».

Нас, русских, чиновники подставляют и там и сям и до того уже задёргали, что русскому человеку стало тягостно жить в родной стране. Того не скажи, туда не смотри, а там обязательно подвинься. Словом, как в Хазарском ханстве – грязь не грязь, а за десять шагов до начальника обязан падать лицом на землю.