Роберт Арп - Философия Южного Парка: вы знаете, я сегодня кое-что понял

Но есть потенциальная проблема с критерием памяти. Если кто-то страдает от амнезии или подвергается замене памяти, когда старые воспоминания заменяются новыми, он испытывает изменения в идентичности. Возьмите опыт Картмана из эпизода «Коровьи дни», когда он тренировался в родео.

Ярмарка. Картман жестко наворачивается с быка и теряет все свои воспоминания. Его старые воспоминания заменены странным набором новых, из жизни вьетнамской проститутки. Он говорит на вьетнамском языке, одевается как шлюха и предлагает сексуальные услады «солдатикам» и всем подряд. Согласно критерию памяти, было двое различных людей до и после несчастного случая с быком. Перед несчастным случаем у нас был «Картман — всегдашняя жопа», в то время как после несчастного случая, у нас появился «Картман — вьетнамская проститутка».

Два Картмана, у каждого из которых есть собственные личные качества, из-за различных наборов воспоминаний.

Джон Локк (1632–1704) был великим приверженцем критерия памяти и отлично сказал: «человек — думающее интеллектуальное существо, которое имеет разум и мышление и может рассматривать себя, как интеллектуальный объект, в различных времени и месте». Чтобы рассматривать себя таким образом, мы должны обладать сознанием. Сознание «делает каждого тем, кем он называет себя сам и, таким образом, отличает себя от всех других интеллектуальных объектов». По Локку, именно наши воспоминания позволяют нам быть одним и тем же сознательным человеком в течение долгого времени.

Но философ Томас Реид (1710–1796) указал на проблему с критерием памяти. Давайте возьмем три специфических события в жизни Картмана, чтобы объяснить эту проблему. Во-первых, у Картмана был анальный зонд в жопе, внедренный инопланетянами. Во-вторых, он соблюдал диету для увеличения веса, поскольку готовился к своему выступлению перед широкой общественностью. В-третьих, Картман теперь заперт с одноклассниками в автобусе на краю утеса. Предположите, что когда Картман сидел на диете от ожирения, он вспоминал инцидент с анальным исследованием. Предположите также, что теперь, сидя в автобусе, он вспоминает свою диету по увеличению веса, но не помнит об инциденте с зондом. Перед нами проблема. Согласно критерию памяти, Картман, который претерпел анальное исследование и увеличение веса — тот самый; Картман, который сидел на диете и был заперт в автобусе — также он; но анально-исследованый Картман и Картман, запертый в автобусе — не идентичны. Картман, запертый в автобусе, не может вспомнить инцидент с анальным исследованием, соответственно, согласно критерию памяти Локка — они не идентичны. Это причудливое заключение — большая проблема для этого положения. В конце концов, здравый смысл диктует, что это действительно — тот самый Картман, который участвовал во всех трех событиях. Таким образом, в то время как память может быть важной, она не является единственным критерием личной идентичности.

Давайте вернемся к мысленному эксперименту из эпизода «Ужасная рыбка», в котором мы сталкиваемся с двумя различными Картманами, с идентичными физическими телами, занимающими различные места. Несмотря на то, что один носит козлиную бородку, а другой нет, Стэн, Кайл и Кенни не отличают их по личностным качествам. Картман с козлиной бородкой необычно добр и заботлив к другим; тем временем, Картман без бороды — привычный самовлюбленный нарцисс. Мальчики используют это различие в лицах, чтобы заключить, что дружелюбный Картман должен быть из «злой параллельной Вселенная, где все существует как противоположность нашей».

Метод, использованный мальчиками, чтобы отличить двух Картманов следует из психологического критерия непрерывности личной идентичности, согласно которому индивидуальность основана на непрерывности психических отношений. Вы поддерживаете свою идентичность, пока наследуете особенности от своего прошлого существа. Вы — это Вы, поскольку у Вас есть историческое отношение индивидуальности, верований или воспоминаний к тому, кем Вы были в прошлом. В этом смысле, «аццкий», ненавистный и упрямый Картман — Картман, которого мальчики знали все эти годы, потому что он унаследовал эту индивидуальность от самого себя. Тем временем, ангельский, добродушный Картман не может быть Картманом, которого они знали, так как он никоим образом не унаследовал индивидуальность от Картмана, который существовал в их мире.

Психологический критерий непрерывности развивается, среди других источников, из скептического подхода Дэвида Юма (1711–1776). В своем «Трактате о человеческой натуре» Юм сказал, что каждый из нас — «набор или коллекция различных восприятий, которые следует друг за другом с невообразимой скоростью и находятся в бесконечном потоке и движении». Для

Юма — нет устойчивого «я», которое остается одним и тем же в течение долгого времени. Мы никогда не сможем «схватить человека», который является тем же самым в два разных момента времени. В лучшем случае каждый из нас — набор изменяющихся мыслей, чувств и отношений. C тех пор, как Юм решил, что мы должны отклонить понятие «я» или индивидуальность, мы можем видеть, как его теория постепенно развивается в критерий психологической непрерывности. Так как мы — просто набор восприятий — и, конечно, не тело или мозг или что-нибудь физическое — теория Юма помогает поддержать идею, что индивидуальность — фиктивное целое, захватившее все наши психологических черт, действий, поведенческих образцов и размышлений.

Личная идентичность, как мы могли убедиться — очень хитрое дело. Мы рассмотрели несколько различных подходов к личностной идентичности, но каждый оставил больше вопросов, чем ответов. Возможно, человек самоидентифицируется, используя некоторую комбинацию тела и разума. Опыт, казалось бы, подтвердил бы это. Например, когда Вы судите, что Ваш друг идентичен сам себе, с прошлой недели, Вы делаете этот вывод, потому что видите у него наличие того же тела и индивидуальности, что и на прошлой неделе. У нашего друга, ведь, то же самое тело и тот же мозг, этот друг может вспомнить то, что мы делали на прошлой неделе, и у него есть (по крайней мере, часть) тех же самых воспоминаний, а значит и индивидуальности. Почти так же Кенни восстает из мертвых в седьмом сезоне Южного Парка, другие мальчики признают его, как того же самого человека, комбинацию его телесного проявления — рук, ног, оранжевой куртки на меху — и его повернутого разума. Но вопрос личной идентичности остается открытым. Что действительно лежит в основе нашей личностной идентичности: некоторый аспект нашего телесного существования или нечто психологическое, наше сознание или воспоминания? Возможно, Кенни знает. Но, даже если так, мы не в состоянии понять его…