Эксперт Эксперт - Эксперт № 40 (2013)

Прямые издержки здесь понятны. Это тарифы естественных монополий (и их консервация без инвестиций в эту сферу ничего не даст даже в смысле среднесрочного повышения эффективности хозяйства). Это расходы на транспорт — а сегодня скорость доставки товаров по автодорогам уже существенно меньше, чем в советские времена. Но кроме таких прямых издержек существует колоссальная косвенная — высокая стоимость труда. А она, в свою очередь, во многих случаях есть следствие высокой стоимости покупки, аренды и обслуживания недвижимости, а также низкой мобильности населения. Если удастся решить задачу снижения стоимости всего перечисленного, то произойдут одновременно две вещи: во-первых, повысится уровень жизни, так как люди будут меньше тратить на необходимое и больше на не столь нужное, и во-вторых, высвободятся ресурсы для накопления капитала, что нам и нужно для перехода от экономики стабильности (или выживания) к экономике, способной к постоянному обновлению и развитию. Надо отдавать себе отчет в том, что такая постоянно развивающаяся экономика нереальна в стране, где очень малы возможности для накопления капитала.

В экономике нам нужен такой же здоровый прагматизм, какой мы демонстрируем в международной политике

Рисунок: Игорь Шапошников

Инфраструктурный рынок завораживает и масштабом. Возьмем лишь ту его часть, которая обслуживает потребности населения. Стандартная доля потребления домохозяйств составляет 65–70% ВВП. Расходы на жилье и его обслуживание составляют в мире примерно 25% (у нас пока больше бесплатного жилья, зато выше расходы на ЖКХ, поэтому можно принять ту же оценку) всех расходов домохозяйств. ВВП России — 68 трлн рублей. Соответственно, потребление российских домохозяйств на рынке жилья и услуг ЖКХ составляет около 10 трлн рублей в год, или более 300 млрд долларов. Это самый большой рынок в стране, и он пуст! При этом, имея перед собой такой огромный внутренний рынок, власти продолжают настаивать на необходимости расширения экспорта, который по объемам меньше рынка жилья и ЖКХ. Какая догма движет властями? Нужен положительный баланс? Но у вас уже положительный баланс. Сегодня вам нужно снижать издержки жизни и работы внутри страны, только тогда в следующем цикле у вас опять появится возможность наращивать экспорт. Иначе вы и мы будем неконкурентоспособны.

Лет пять назад я присутствовала на панельной дискуссии Санкт-Петербургского экономического форума по транспорту. Там выступал немолодой джентльмен, когда-то работавший во Всемирном банке. Выслушав расплывчатые рассуждения русских по указанной теме, он (а пригласили его поговорить о концессиях) убежденно сказал: «Вам надо строить дороги, — и продолжил почти умоляюще: — Поймите, вы тут говорите о перспективе в 25–50 лет, но, поверьте, если вы не начнете строить дороги прямо сейчас, у вас не будет ничего, никакой перспективы».

Почему же власть не прислушивается к настоящим доброжелателям России? Почему не заявляет во всеуслышание: «Вот наш приоритет»? Я думаю, есть две причины. Во-первых, этот рынок кажется не слишком стратегически важным. Строительство дорог, асфальт, трубы, энергетические установки, кровля, стены — что здесь перспективного? Здесь есть большая недооценка. Обновление инфраструктуры в странах «старого мира» и строительство новой в быстрорастущих странах — рынок, который во всем мире будет только расширяться. В этом сегменте большое число новых технологических решений, и он с удовольствием «съест» и еще более новые, по-настоящему инновационные решения. Мы же обладаем уникальным шансом: если мы отстроим свою огромную исключительно разнообразную по природным условиям страну, причем прежде всего опираясь на собственные силы, мы вырастим колоссальную по мощности индустрию. Просто за счет размера страны и масштаба необходимого обновления такой индустрии не могло появиться ни в одной стране мира.

Где взять деньги

Вторая причина, которая, видимо, сдерживает власти, — где взять деньги. Когда министр регионального развития произносит страшную цифру: 9 трлн рублей, необходимых для модернизации ЖКХ, — возникает вопрос, где их взять, если бюджет хочется держать бездефицитным. Однако если у тебя рынок с годовым (!) оборотом 10 трлн рублей, то вопроса, где взять деньги, быть не должно, спрос-то есть. Надо просто сделать этот рынок не убыточным, а доходным, за счет внедрения новых технологий, повышения эффективности использования ресурсов, роста производительности труда — все, как всегда.

Главный сдерживающий элемент здесь не отсутствие денег, а отсутствие инструментов для привлечения этих денег с рынка.

По мере развития капитализма происходило последовательное расширение видов финансовых инструментов с одновременным увеличением сроков кредитования и снижением стоимости заимствований за счет повышения надежности. Естественно, повышение надежности было невозможно без использования прямых или косвенных гарантий со стороны государства, которое именно при капитализме, как уже было сказано, становилось все более и более влиятельным рыночным игроком. По-видимому, не случайно эпоха строительства государств всеобщего благоденствия и все, что следовало за ней, была связана с расцветом облигационных рынков. Большие проекты требовали инвестиций, долгие сроки отпугивали инвесторов — облигации же с гарантированной доходностью были новым соблазнительным товаром.

Мы уже много раз писали, что наш рынок субфедеральных займов в несколько десятков раз меньше, чем в любой развитой стране мира, причем не в абсолютном выражении, а по отношению к ВВП. Это и есть тот инструмент, который должен принести инвестиции в интересующий нас стратегический рынок, причем это не наша идея. Ее нам принесли с рынка компании, которые сами хотят участвовать в развитии рынка ЖКХ, жилья и прочего. Они указывают на спрос со стороны свободных капиталов в хороших бумагах с доходностью 10–12% и одновременно на уровень внутренней доходности проектов внедрения новых технологий в создание инфраструктуры. Это беспроигрышный вариант. Ну, по крайней мере, существенно более беспроигрышный, чем рынок ГКО, который тоже оказался небесполезен.

Как раскрутить этот рынок? Кто будет первым покупателем? Мы многие годы настаиваем на том, что первыми покупателями должны быть госбанки и окологосударственные банки, собирающие подавляющую долю маржи с финансовых рынков за счет своего особого рыночного положения. Это не очень большая плата за особое рыночное положение. Мы и не предполагали, что предлагаем экзотический сценарий, однако всегда встречали критику со стороны либерально настроенных экономистов, которые уверены, что любое навязывание госбанкам чего бы то ни было — нерыночная мера. Однако в своей недавней статье о политике роста («Кредит: рычаг или пузырь?», «Эксперт» № 37 за 2013 г.) директор Высшей школы социальных наук в Париже Жак Сапирнаписал, что и во Франции госбанкам было вменено в обязанность иметь в своем портфеле определенный класс бумаг, необходимых для поддержания инвестиций в растущую французскую экономику. Похожая мера в свое время была использована и в Японии. И даже у нас в Татарстане. Прелесть в том, что банки не обязаны покупать какие-то конкретные бумаги — то есть поддерживать либо одну, либо другую стройку. Если облигации выпускаются под множество проектов, то банкам есть из чего выбирать. Но контролируемый размер их участия (через определение процента по отношению к активам) позволяет косвенно контролировать общий объем инвестиций. А по мере развития этого рынка участие госбанков становится все менее необходимым. Так что если говорить об институтах, то скорее нужны не «единые окна» для приема жалоб от предпринимателей, а институт развития облигационного рынка. Это колоссальная институциональная дыра нашего финансового рынка и колоссальный резерв стимулирования нашего же экономического роста.