Пьер де Вильмаре - Досье Сарагоса

Но нужно было смотреть глубже, чем только на поверхность событий, чтобы определить место Генриха Мюллера прямо за Гитлером и его ближайшими по-мощниками, из которых одни «исчезают», а другие утверждаются до законного получения власти.

До начала 1932 года Генрих Гиммлер был одним из этих ближайших помощни-ков и одновременно секретарем Грегора Штрассера, в то время настоящего вто-рого человека в НСДАП. Родившийся в 1892 году, Грегор был смелым бойцом во время войны 1914–1918 годов. Он со своим братом Отто (на пять лет младше) вступил в НСДАП в 1925 году, до этого он сражался в военизированных отря-дах, т. н. добровольческих корпусах фон Эппа, которые возникли тогда для борьбы с попытками коммунистов захватить власть. Грегор был также связан со старым и уважаемым генералом Людендорфом, который демонстрировал рав-ную враждебность по отношению к католикам и евреям. Штрассеры, социали-сты и националисты, следовательно, антикоммунисты, были, тем не менее, сто-ронниками постоянного германо-советского союза.

Большая часть бывшего немецкого генерального штаба и группировка промыш-ленников разделяли это континентальное видение. Тем более что уцелевшие офицеры, начиная с 1920 года, направили в СССР более 7000 военных специа-листов, и как и другие видели, как восстанавливалось их положение благодаря появлению в Советском Союзе заводов, достойных этого имени.

Тем не менее, уже в 1931 году Грегор Штрассер быстро приближался к разрыву с Гитлером, который, напомним, получил немецкое гражданство только в конце того же года. Грегор Штрассер упрекал Гитлера и часть его окружения в том, что они вдохновлялись методами западного капитализма и укрепляли союзы с «американскими плутократами», вследствие финансовой помощи, которую предоставляли ему промышленники и банкиры или крупные шишки экономики, вроде доктора Ялмара Шахта. По мнению Штрассера, нужно было бы наоборот присматриваться к методам советского правительства, следовательно, придя к власти, следовало бы национализировать ключевые сектора экономики. Госу-дарственный социализм должен был все объединить и всем управлять, как эко-номикой, так и армией, полицией, и т. д. Чаша терпения была переполнена, ко-гда 2 декабря 1932 года последний канцлер Веймарской республики генерал Курт фон Шлейхер, предложил Грегору Штрассеру стать одновременно его ви-це-канцлером и премьер-министром Пруссии. Тогда Гитлер приходит в такой гнев, который запомнит история, ибо у него войдет в привычку реагировать так в моменты, когда его сильно разозлят. Он запрещает Штрассеру принимать это предложение. Грегор повинуется, но тут же покидает руководство партии, и даже заявляет, что больше не будет заниматься никакой политической деятель-ностью.

Его брат Отто видит опасность. Грегор живет в Германии. Отто уезжает в Прагу, избегает покушения и эмигрирует в Канаду. Он возвратится оттуда только во-семнадцатью годами позже, в 1950 году, к тому же под странной защитой неко-торых западных служб и кучки политиков боннского правительства… Двадца-тью годами раньше у него были все основания для тревоги: 30 июня 1934 года его брат Грегор был убит отрядом Гестапо, одновременно с Эрнстом Рёмом, ру-ководителем штурмовых отрядов (СА). Это и была та самая знаменитая «Ночь длинных ножей», причиной которой послужили обвинения со стороны безого-ворочных сторонников Гитлера, мол, СА, Рём, Штрассер состояли в заговоре с целью свержения новой власти.

Один человек убедил Гиммлера вовремя «порвать» со Штрассерами: его бли-жайший сотрудник Райнхард Гейдрих, руководитель Sicherheitsdienst (Службы безопасности, СД, то есть органа разведки и безопасности нацистской партии).39

Хотя Гиммлер и был близким соратником братьев Штрассер, ему впоследствии удалось выпутаться из этой аферы благодаря Гейдриху. Майор СС с 25 декабря 1931 года, поднявшийся до полковника СС и руководителя СД в июле 1932 го-да, Гейдрих — воплощение интриг и карьеризма, равного карьеризму Генриха Мюллера. Вместе они собираются рука об руку работать в марте 1933 во время одного исторического эпизода, который уже в основном забыт или игнорируется в большей части трудов, посвященных истории Рейха.

Гитлер был канцлером с 30 января 1933 года. Инсценировка пожара Рейхстага, последовавшая 28 февраля, подоспела как раз вовремя, чтобы оправдать те полицейские меры, которые предусмотрели Гиммлер и Гейдрих для удержания власти в стране. Но еще существовали тут и там скрытые оппозиционные груп-пировки, причем, именно в Баварии, где Баварская народная партия скрипела зубами от раздражения, и где руководство полиции проявляло сдержанность в отношении приказов из Берлина. Несмотря на присутствие в ее руководстве Генриха Мюллера?

Странный вопрос, и, тем не менее, его нужно задать: почему позиция Мюллера остается двусмысленной. Почему он ни во что не вмешивается? Хочет ли он, чтобы его специально упрашивали?

Насильственный переворот запланирован на 9 марта 1933 года. Отряды, при-бывшие из Берлина, должны захватить полицейские участки и баварский пар-ламент. В тот же день эти отряды опаздывают, отставая от предусмотренного графика. Несколько помощников Мюллера беспокоятся; другие озабочены воз-можным поведением руководителей Баварской народной партии. — А если они вмешаются? — спрашивает один из них. «Кто? Те из Берлина или оппозиция?» Мюллер не просит уточнений. Он сразу спокойно отвечает:

— Lassen sie nur kommen, denen besorgen wir schon!

Слова, которые некоторые историки перевели так: «Пусть они только придут, с ними разберутся!» Итак, это означает: «Подождите, пока они придут, о них по-заботятся!» Но это же не одно и то же! Что касается этого «они», то идет ли тут речь о нацистах или баварских оппозиционерах нацистам? В этом вся двусмыс-ленность Мюллера.

Кроме того, нужно понять атмосферу момента. Что бы об этом ни говорили, да-же если власть и попала в руки Гитлера и его партии, то население не было покорено ими заранее. Здесь на самом деле существует порыв народа, который хочет выйти из унижения 1918 года, из беспорядка и некомпетентности Вей-марской республики, но он вовсе не желает слепо подчиняться методам, исхо-дящим из Берлина.

Мюллер выжидает, не отдавая ни приказов, ни инструкций. Затем разворачива-ется предусмотренный сценарий. Лина, супруга Гейдриха, рассказывает об этом своим родителям в письме, датированном 13 марта, некоторые характерные вы-держки из него заслуживают публикации:

«Мои дорогие родители, что за жизнь!.. Вначале был захват полицейского управления. Они приехали на четырех машинах: первая с СА фон Эппа и Рёма; вторая с Гиммлером и Райнхардом (Гейдрихом); две других как эскорт. Они нейтрализовали охранников, которые, впрочем, едва ли сопротивлялись… Гим-млер уселся в кресло начальника полиции, Диттмарш стал директором и, только не смейтесь, Райнхард — политическим комиссаром! Действительно тут я могу только рассмеяться… Когда советник управления полиции, Кох, услышал об этом решении, которое ему сообщил Райнхард, он побледнел… Освобождение помещения «Мюнхенской газеты», газеты социал-демократической партии в Мюнхене, тоже было забавным… Один штандартенфюрер (полковник) проник туда с отрядами СА и СС. Здание казалось абсолютно вымершим. Они вдруг во-шли в большую комнату, где держались друг за друга триста социал-демократов. Триста, как один человек, подняли руки вверх… В тот же вечер СА и СС получили наслаждение от арестов. Более двухсот человек еще задержаны: коммунисты, социал-демократы, евреи и члены Баварской Народной партии…»