Сергей Баймухаметов - Ложь и правда русской истории

Еще раз прошу понять меня правильно: пишу не для того, чтобы выставить себя диссидентом (чего не было — того не было!), а чтобы показать, как все было… Нам с Борей Тимохиным, беспечно глупым, с длинными волосами и длинными языками, запросто могли устроить дело, если бы кому-то очень понадобилось. А скольким таким глупым, фрондерствующим, болтливым поломали, искалечили жизнь? В следующей главе я упомяну человека, брошенного в лагерь за поэму, напечатанную в главной газете страны… А здесь напомню дело, которое КГБ завел на группу молодых людей, имеющих записи каких-то рок-групп и какие-то западные журналы. Я не написал: там, в той группе, были и дети высокопоставленных родителей, известных в городе. Наверно, и поэтому тоже дело замяли…

А что до истории с Бродским, то теперь я уверен, что моя тайна не была только моей тайной; уверен, что секретарь обкома по идеологии Ануарбек Шманов знал, что за «песню» напечатал я в подведомственной ему газете «Ленинское знамя». Уж кто-кто, а он — не мог не знать. Во-первых, обязан был, потому как читал все подпольное хотя бы в силу служебной необходимости. История с судом над Бродским, о которой почти ничего не знали советские люди, им, идеологическим работникам высокого ранга, была известна очень даже хорошо. Их — информировали. А Шманов ведь читал не только материалы, поступающие по партийным каналам. Он, повторю, был человеком с очень и очень широким кругозором, широкими интересами и невероятными знаниями во всех областях. И безусловно читал все, что выходило тогда из-под пера Бродского. Знал и, понятно, молчал. Потому как тоже угодил в ловушку. Вернее, я его загнал туда по дури своей. Так мы и молчали: Римма Васильевна, Шманов, я… Потому как любое слово обернулось бы чудовищным идеологическим погромом. Мне-то поделом, но что с меня взять и что мне терять. А вот редактору областной газеты и секретарю обкома падать высоко…

Правда, Ануарбека Шманова вскоре все равно сняли с поста секретаря обкома. Система была такая, что она по природе своей не могла терпеть в своих рядах таких людей.

Мне кажется, что уже второй десяток лет мы живем как автоматы. И почти не задумываемся над тем, что произошло с СССР в 1991 году.

А ведь случилось нечто непонятное и до сих пор непонятое, необъяснимое и необъясненное. Быть может, таинственное или загадочное. Даже те единичные люди, что предрекали неминуемый крах коммунизма, относили его, крах, на какие-то далекие будущие времена. Вполне возможно, что они сами не верили, а твердили в силу инерции, потому что роль такая, образ такой. А между собой даже ярые диссиденты констатировали: «Это — стена!» То есть на самом деле, в абсолютном большинстве, почти никто не сомневался в несокрушимости и вечности этой ракетно-идеологической мировой твердыни. А некоторые из диссидентов даже предполагали, что на самом деле рухнут США. От переизбытка свободы, которая превращается в анархию. А СССР — даже говорить смешно…

И потому крах коммунизма — до сих пор шок и загадка. Над которой мы почти не задумываемся.

А поводом для этого разговора стала прочитанная с огромным интересом книга «Коммунистический режим и народное сопротивление в России 1917— 1991». Вышла она в Москве, в издательстве «Посев». «Посев» — это знаменитый в советские годы антисоветский журнал, выходивший с 1945 года в Германии, тайком провозившийся в единичных экземплярах в Советский Союз, с 1992 года издается в Москве…

Если бы году, допустим, в 1984-м кто-то сказал, что через восемь лет «Посев» будет вполне официально прорастать в Москве, его бы отправили в психушку. Но не как диссидента, а как действительного, настоящего больного. И все бы его искренне жалели: и друзья-родственники, и врачи, и работники КГБ, мимо которых, естественно, не мог пройти такой редкостный экземпляр и пример шизанутости на политической почве…

В книге собран огромный фактический материал. Она охватывает 7 5-летний период с Октябрьского переворота 1917 года до событий октября 1993 года. В ней обнародованы многие, совершенно не известные широкой общественности факты, названы сотни имен борцов с режимом и жертв режима. Эта книжка — уникальный и бесценный справочник.

Однако, если бы авторы-издатели ограничились только сбором и опубликованием фактов — одно дело. Но они трактуют события. А трактовка вызывает у меня даже не протест, а некий снисходительный скептицизм. Очень все зыбко. Начиная с названия — «Коммунистический режим и народное сопротивление…».

По названию получается, что «коммунистический режим» — отдельно, а «народ» — отдельно. А чтобы мы не сомневались, за названием следует аннотация, в которой прямо говорится: « В этом выпуске в сжатой конспективной форме впервые российская история 1917—1991 гг. рассматривается как противоборство народов нашей страны коммунистическому режиму ». Противоборство! То есть народ бунтовал против власти коммунистов. Из чего следует, что оттого она и рухнула…

А кто ж тогда утверждал и удерживал эту самую власть?

Можно подумать, что офицерскую Добровольческую армию громили исключительно комиссары. А Тамбовский мятеж подавляли исключительно чекисты. Как «красная пропаганда» не признавала, что на стороне белых воевал тот же народ, так и «белая пропаганда» не хочет знать до сих пор, что царскую власть и власть господ смел народ. И церкви громил народ наш богоносец, и никто иной…

Революция в России не была случайностью, заговором отдельных групп. Она зрела в недрах многовекового рабства. И сама отмена рабства только подхлестнула революционные настроения. Потому что крестьяне получили земли меньше, чем имели при рабовладельцах.

Интеллигенция разочаровалась и возненавидела власть. И, наконец, власть ничего не видела, не понимала и продолжала относиться к народу как к быдлу. Уж кого нельзя обвинить в каких-либо симпатиях к красным, так это В. В. Шульгина — монархиста и даже черносотенца. Он в «Трех столицах» писал: « Власть такая же профессия, как и всякая другая. Если кучер запьет и не исполняет своих обязанностей, его прогоняют. Мы слишком много пили и пели. Нас прогнали ».

Вот яркий пример. Лето и ранняя осень 1919 года. Колчак подходит к Волге, Юденич во Пскове, Деникин в Орле. Что осталось у красных? Да практически ничего. Только Москва. Однако откатился Юденич, Колчак, а затем и Деникин. В чем причина? Да, не смогли договориться. Да, ревновали друг к другу, спорили, кто должен быть Верховным правителем России. Но только ли в распрях вождей неудача белого движения? Кто громил армии Колчака, Юденича и Деникина? Латыши и китайцы, присутствие которых в Красной Армии всячески подчеркивается в данной книге? Нет, громил русский народ. Потому что не хотел ни Колчака, ни Юденича, ни Деникина.