Самуил Лурье - Взгляд из угла

Однако наступила, как известно, стабильность. При которой злонамеренные лица никаким влиянием на ход дел обладать не могут. Закономерность же состоит, наоборот, в движении по вертикали от хорошего к лучшему. Значит, если все-таки что-то не так, всему виной случайность. А Человеческий Фактор — ее псевдоним.

И точно. Выйдешь на улицу — все так и есть. Да что — на улицу! Прямо во дворе висит прокламация. Списываю буква в букву, за исключением числа и адреса:

"…06 г. будет производиться спилка дерева. Кто не согласен может подойдти на ул. …с 10.00 — 12.00 ч. написать расписку о не согласии спила дерева с последующим несением ответственности за безопасность населения проживающего на этой территории, и материальной ответственности за причиненный ущерб машинам".

А? Каково изложено? С какой мстительной ненавистью. Не правда ли, Человеческий Фактор, сочинивший этот текст, недурно разбирается в других Человеческих Факторах? И обращается с ними точь-в-точь как государство. Не правда ли, судьба несчастного дерева (Растительного Фактора) предрешена?

Когда-нибудь после г-жа Яркий Жакет, объезжая свои владенья дневным дозором, заметит свежий пень и вознегодует: это что такое? разве я не запретила истреблять почем зря зеленых друзей? Ей ответят, пожимая плечами: Человеческий Фактор; за ним, знаете ли, не углядишь; а впрочем, завтра же все будет как прежде и даже лучше.

Признаюсь, я потихоньку коллекционирую эти ядовитые грибы здешней, так сказать, ментальности (не путать с менталитетом внутренних дел!). Сушу их впрок. Просто на память.

Когда из динамиков Московского вокзала женский железный голос вещает:

— В связи с террористической опасностью пассажирам воспрещается принимать от посторонних лиц какие бы то ни было конверты и пакеты!

— Хахалю своему воспрещай, — возражаю в уме. — Или проводникам. В крайнем случае, носильщикам.

Однако понимаю, что иначе нельзя. Что если бы этот голос произнес что-нибудь помягче, повежливей, типа: господа пассажиры, остерегайтесь назойливых незнакомцев, — это был бы уже не наш Человеческий Фактор. Какой-нибудь чужой.

Кстати, бывает, что и он изъясняется с избыточной изысканностью — не сразу и врубишься. На стеклянной двери дорогого ресторана висит картонка с надписью:

"Уважаемые гости! Вам может быть отказано во входе без объяснения причин. Включая случай предварительного заказа стола".

Остановишься, перечитаешь (дежурный Человеческий Фактор придвигается поближе, напрягая под ливрейным смокингом бицепсы) — батюшки мои! а ведь этот бред переводится на русский как-нибудь не просто, а очень просто, типа: заведение только для белых!

Приплыли, значит.

Но не важно. Формулировка сама по себе замечательная. Должно быть, такая же выведена на райских вратах. Надо бы дополнить ею — для ясности — конституцию РФ. И начинать ею каждый школьный курс. Ни на одну минуту не забывайте, милые дети: вам может быть отказано во входе без объяснения причин!

Собор сгорел. В Пулково прибыл самолет с телами пассажиров другого самолета. Ресторан обступили бронированные иномарки. Человеческий Фактор отдыхает.

Тем временем Плутон утратил самостоятельность, перейдя на положение планеты самопровозглашенной, непризнанной. То есть Солнечная система, в которой все мы родились, упразднена. А некоторые еще стенают о распаде какого-то СССР.

Советский человек крепок, известно, задним умом. (Отчего и делается все через соответствующие Дарданеллы). Так что теперь президент Ельцин, вероятно, уже отдает себе отчет, какая из его ошибок была — роковая.

Не злодейка с наклейкой погубила его, не дочка с самомнением, не предатели-холуи.

Хотя и благоразумней было бы дочку постричь в монахини да сослать в отдаленный монастырь. (А против холуев рецепта нет, и как же не запить.)

Но вот подписать указ, чтобы госслужащие первого класса ежегодно публиковали свои доходы, — это было точно самоубийство. Такой же непрощаемый промах позволил себе в свое время Хрущев: заикнулся насчет регулярной ротации партийных кадров — тут оно и кончилось, его время.

Тот указ свернули в трубочку и золотой зажигалочкой подожгли — а из пепла, как в цирке, возникла пресловутая вертикаль и пошла расти вниз, все вниз, до самых недр.

И вот собственность (бывшая государственная — то есть которую государство украло у народа после того, как народ раздербанил прежнее государство, грабившее прежний народ, и т.д.) почти вся уже разделена.

Разрезана по вертикальной справедливости ломтями, аккуратно упакована.

Превратилась в счастливую будущность тех детей, которые выбрали себе правильных мам и пап (чаще — пап).

И лежит себе, засекреченная, до востребования. Оглянешься кругом — сплошной приват, буквально все кому-нибудь принадлежит, а кому — пес его знает. Чьи это луга? — Маркиза Карабаса. — Нет, я серьезно спрашиваю: чей хотя бы вот этот Кировский завод или Юсуповский дворец? — Сказано же вам, маркиза Карабаса.

Такой коллективный псевдоним, охраняемый, как гостайна. Чтобы, значит, население не обижалось на начальников, а по-прежнему спокойно ненавидело Абрамовичей.

Только пришлось кое-что поменять в рисунке характерных нац. ролей. Абрамович пускай куражится, как Фома Гордеев. Или, не знаю, из пьесы Островского какой-нибудь живоглот. Типа — ндраву моему не препятствуй. Крушить табуретками зеркала, закусывать портвейн "777" жаренными на гриле соловьиными языками. С личной яхты — на личный вертолет, и не пропустить ни минуты мирового футбола.

Маркиз же Карабас (и мадам маркиза, его супруга) — пускай, наоборот, прибедняется: дескать, люди мы гос. бюджетные, служим трудовому народу, а награда наша — на небесах. Какие такие бриллианты? Сроду я никаких бриллиантов не видела, разве в кино.

На днях одна такая смешная сцена разыгралась. Какие-то завистники наклеветали на одну даму, что будто бы она владеет пакетом акций какого-то предприятия. Причем не такого, как вы подумали. Не привокзального буфета. Более, как бы сказать, градообразующего.

А дама — заместительница председателя Нижней Говорильни, член ЦК "Единой Кормушки", простая русская женщина, ей капитал не к лицу.

А вот я на вас, говорит, в прокуратуру напишу. В генеральную. За то, что поставили под угрозу безопасность. Государственную. То есть — мою. Раззвонили, а я теперь дрожи за этот пакет акций — обстановка в стране криминальная, как раз уведут. Кусочек-то лакомый.

Так вы у нас и в самом деле миллионщица? — интересуются щелкоперы и борзописцы. — Отечественная бизнесвумен? Народная смекалка плюс навык тормозить коней на скаку?

— Что вы! — искренне так смеется. — Бизнес требует средств, а у нас, у общественных деятелей, — откуда средства? и времени нет на всю эту суету, некрасивую куплю-продажу, и духовность не позволяет. При нашей зарплате на пакет таких акций разве наскребешь? Спасибо, свет не без добрых людей — подарили. Как говорится, мне не дорог твой подарок — дорога твоя любовь. А которые раззвонили — те злые, злые, и, вот увидите, испытают на себе всю строгость закона!