Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6437 ( № 44 2013)

Нет, это не опечатка. Хотя для кого-то это и может стать жёстким когнитивным диссонансом: крепость – для наступления. Увы, современная околоисторическая братия (вернее – мифотворцы от истории) сумела привить в числе прочих и такую легенду, что оружие, мол, делится на наступательное и оборонительное (профессиональные военные над тем смеются, но к профессиональным военным не принято прислушиваться, пока не пришла беда). Так вот, тульская крепость во времена своего создания была вполне «наступательным» сооружением. Её поставили не просто вдали от главной линии обороны – окского «Берега» – а сильно вдали. Спустя несколько десятилетий на Тулу ориентировали Большую засечную черту, «отхватившую» для Руси у Поля ещё порядочный кусок земли. Бросается также в глаза, что стоит она, казалось бы, вопреки всем логическим законам, не за естественной границей – рекой Упой – а перед ней, если смотреть со стороны степи. Тулу вынесли вперёд, как плацдарм, как форпост; форпостом русского государства и остался навек этот смелый эксперимент, большая крепость (в 1509 г. – деревянная, в 1520 г. – уже каменная) в предполье. Город, о который не просто разбивались орды кочевников: город, который должен был сам посылать вперёд свои сторожи, полки, армии.

Твердыня на века

Каменную крепость строили быстро и, кажется, из чего под рукой было. Стены её напоминают слоёный пирог: начало им было положено из белого камня, который добывали в венёвских каменоломнях. Потом освоили обжиг кирпича на месте, и верх достраивали уже красный, с характерным московским «ласточкиным хвостом». Впрочем, местами можно увидеть и такую чересполосицу: белый камень – кирпич – снова белый камень – и снова кирпич! Всё говорит о том, что крепость действительно возводили в жёстком цейтноте и в связи с этим, вероятно, привлекали не одну артель мастеров.

Тульский кремль стал предтечей укреплений Коломны, во многом по его образцу строился самый маленький кремль Подмосковья – Зарайский, а до появления в 1550-е каменной крепости Серпухова Тула была, по сути, единственной по-настоящему мощной преградой на пути кочевников. Добрых полтора десятка раз она вставала на пути незваных гостей с юга непреодолимой стеной. 1552 год – год взятия Казани – едва не обернулся для туляков кошмаром, когда из Крымской орды нагрянул Девлет-Гирей. В городе в тот момент… не было гарнизона – полки присоединились к Казанскому походу. На стенах билось фактически народное ополчение – мастеровые мужики, женщины и даже дети. Когда к ночи осаждающие сумели проломить ворота, горожане быстро сделали завал и выиграли время до рассвета. А больше было и не нужно – к восходу солнца от Коломны подошли войска Грозного, прогнавшие крымчаков «с великим срамом». Спустя три года Девлет-Гирей опять попробовал взять Тулу, и опять потерпел поражение.

Ко временам Петра I российские границы отодвинулись далеко на юг, и старинная крепость утратила своё значение; но не утратили значения отточенные за много лет навыки туляков, ставших главными царскими оружейниками. Впрочем, о тульском оружии речь чуть дальше, пока же хочется напомнить о том, о чём забывать нельзя: спустя четыреста с лишним лет после постройки городских укреплений, в 1941 году, Тула вновь держала оборону – хочется верить, уже в последний раз в своей истории. Панцирным клещам Гудериана чуть-чуть не хватило инерции сомкнуться на городе. А дальше… опять же – «остервенение народа, Барклай, зима иль русский Бог?» Наверное, этому вопросу так и суждено остаться неразрешённым, над которым до хрипоты будут биться историки…

А гордая Тула осталась непокорённой.

ТУЛЬСКИЕ ИЗЮМИНКИ

Нет ничего удивительного в том, что именно в Туле, городе – храбром воине и умелом труженике – появился старейший в нашей стране музей оружия.

Оружейников в России было много, но мировую славу снискали именно тульские. Традиции их ремесла уходят в глубину веков. А подлинный расцвет местного оружейного производства, как и вообще много какого ещё, начался с Петра Первого. Царь, готовясь к Азовским походам, разместил у тульских мастеров, как теперь принято говорить, заказ на две тысячи единиц огнестрельного оружия в год. А ещё – по легенде – попросил оружейника Никиту Демидова починить ему сломавшийся иностранный пистолет. Сделать это было уже невозможно, но в назначенный срок мастер вручил царю точную копию испорченного оружия. Пётр, убеждённый, что это тот самый пистолет, будто бы стал нахваливать надёжную заморскую конструкцию, а Демидов обиделся, сказал, мол, и туляки «супротив немца постоят». Тут славившийся своей горячностью царь ударил оружейника со словами: «Сперва сделай, потом хвались». «Сперва узнай, потом дерись», – парировал оружейник, указывая на собственное клеймо.

Легенда, может, и приукрашивает, да только результат от того не меняется: талантливому оружейнику достались Верхотурские заводы и невьянская железная руда в Уральских горах (именно на Урале и развернётся в полную силу династия Демидовых); а в Туле царь распорядился создать оружейный двор, на котором производилось до полутора десятков тысяч ружей и пушек в год…

После того как тульские стволы подтвердили свою надёжность и качество в сражении под Полтавой, Пётр Первый снова решил отметить туляков. В 1712-м своим указом он повелел возвести Тульский оружейный завод, а чуть позже – распорядился «старинные пушки и фузеи не переливать и не портить, а сдавать как курьёзы в цейхгаузы на сохранение… для памяти на вечную славу». В результате всего за полвека коллекция стала богатой до такой степени, что матушка Екатерина отдала специальное распоряжение о создании Палаты редкого и образцового оружия. Просуществовала, правда, она чуть более десяти лет – потом все экспонаты попросту перевезли в московскую Оружейную палату.

В советские годы музей оружия осел на территории Тульского кремля – в бывший Богоявленский собор. Совсем недавно он получил и новое здание – шлемообразную новостройку близ Демидовского некрополя на правом берегу Оки.

Сейчас в собрании музея – более восьми тысяч единиц хранения: на их примере можно проследить не только историю производства оружия, но историю нашей страны от эпохи Петра до наших дней.

Пряники известны в Туле с 1658 года. По крайней мере именно тогда они впервые упоминаются в писцовых книгах. Сейчас это популярный сувенир и просто лакомство, их выпускают в промышленных масштабах с начинками главным образом двух видов – повидло да сгущённое молоко. А вот в старину…

…В старину они назывались медовым хлебом – их завезли на Русь варяги в IX веке. Потом в медовый хлеб придумали добавлять травы и коренья, а уж когда из экзотических стран к нам пришли «сухие духи» – специи, пряники приобрели более привычный современному человеку вкус. Ведь в тесто начали добавлять перец, тмин, имбирь, апельсиновые корки и другие приправы. В качестве начинки использовали джемы и повидла обязательно из местных ягод. Рецепты пряников держали в строжайшей тайне, а все ингредиенты взвешивали не гирями, а разновесами, роль которых играли камни и куски железа. В каждой семье пряничников эти разновесы тщательно охранялись – не дай бог попадут к конкурентам!