Федор Урнов - СССР глазами советологов

Когда в прошлом году в Китай, наконец, пришла всепланетная борьба против коммунизма — возможно, стимулированная майским визитом Горбачева, — правительство США оказалось в нерешительности. До какого-то момента оно поддерживало всплеск демократических настроений. В то же время оно крайне боялось нестабильности, и не только потому, что чрезмерная и применяемая в массовом масштабе жестокость могла привести к гибели сотен, может быть, даже тысяч студентов, но и из-за того, что могли бы нарушиться давние отношения между США и — как теперь ясно — неправильно названной Народной Республикой. Администрация так стремилась поправить отношения, что была готова сделать это даже на условиях, выдвинутых полуразвалившимися тиранами Пекина. В июле Буш тайно послал в Китай своего первого советника по национальной безопасности Брента Скоукрофта и заместителя госсекретаря Лоренса Иглбергера. Еще один визит — в начале этого месяца — стал достоянием гласности только после того, как эмиссары прибыли в пункт назначения. Вообще вся эта история похожа на игру в прятки, как будто администрация Буша пытается быстро совершить какое-то темное дело (что так и есть в определенном смысле). В результате США унизили сами себя, оскорбили демократические силы Китая и память павших на площади Тяньаньмэнь и напомнили всему миру, что старое мышление образца 70-х годов преобладает по многим вопросам в американской внешней политике. Кроме того, эта странная миссия, видимо, должна была послать угрожающий сигнал в сторону СССР, явно не в духе того, о чем Буш несколькими днями раньше говорил на Мальте. Горбачев с его перестройкой вполне может потерпеть крах. СССР может вернуться к дурному поведению образца прошлых лет. Но Кремлю надо помнить и бояться: США явно повысили ставки путем традиционной «треугольной» дипломатии; сколько ни отрицалось ее существования, бесславная китайская карта на руках США и готова к любым будущим партиям в покер.

«Стратегический союз» с Китаем, которым столь дорожат США, нужен только в том случае, если будет переосмыслена его исходная антисоветская направленность. То же самое относится и ко всем мерам США по обеспечению безопасности — в Азии, в Латинской Америке, на Ближнем Востоке.

Такое ощущение, что администрация Буша, проявляющая неприкрытую враждебность по отношению к Кубе, Никарагуа и Вьетнаму, летит на автопилоте, запущенном еще в те времена, когда СССР занимался экспортом революции. В определенной мере Фидель Кастро, сандинисты и руководители в Ханое — не очень приятные люди. Однако то же самое можно сказать и о множестве других лидеров стран мира, с которыми США приходится иметь дело. Пожалуй, США будет легче иметь дело с этими раздражающими ее личностями в том случае, если они перестанут рассматривать их как советских ставленников. Даже само это слово потеряло смысл за последние годы.

В целом свежая струя мысли в Америке в основном концентрировалась на том, чем США могут «помочь» Горбачеву. Кроме того, ставится вопрос, чем он может помочь США, их союзникам и миру в целом. Он уже во многом помог — хотя бы тем, что возглавил обновленную страну, которую мы теперь знаем как огромное образование с огромными проблемами, которое пытается войти в третье тысячелетие, не развалившись на куски.

«Холодная война» не только стоила нам много миллионов долларов (и рублей), но и немного свела нас с ума. Она нарушала приоритеты, отвлекала внимание от главного и на протяжении более чем двух десятилетий занимала наиболее светлые и яркие умы в правительстве, в академических учреждениях и мозговых центрах. Их внимания требует масса других вопросов, многим из которых надоело ждать.

Размеры задолженности и масштабы бедности в странах «третьего мира» угрожают развитию там демократии. Задолженность Америки и самой себе, и иностранцам угрожает ее внутреннему благосостоянию и развитию ее международных отношений. Последствия становления Японии как супердержавы, возможно, в скором времени затмят ставшие ныне модными заботы по поводу воссоединения Германии. США, наверное, выиграли «холодную войну» с СССР и тем временем проиграли торговую и технологическую войну с Японией. Кроме того, вопросы охраны окружающей среды — также очень модная тема политической риторики — не получают даже доли того серьезного и постоянного внимания со стороны законодателей, руководителей и рядовых граждан, которого они заслуживают.

У США и их основных союзников нет связной стратегии решения этих и других глобальных вопросов. До недавнего времени оправданием тому служила необходимость ведения «холодной войны».

Времена эти кончились.

Горбачева благодарят народные массы, но и его же — с долей шутки — вполголоса проклинают многие в мировой элите международных отношений за то, что он совершенно неожиданно опрокинул огромный волчок американской дипломатии. Внезапно в мозговых центрах и залах, где определяется политика, начали интенсивно почесывать в затылке. Те, кто всю жизнь переживал по поводу грядущего конца света (большого взрыва ядерного Армагеддона), внезапно принялись оплакивать «конец истории»; добро победило, кончилось манихейское [14] Манихейство — древнее учение о борьбе добра и зла как исходных и основных принципах бытия (Примеч. перев.). побоище, человечеству остались лишь скучные местные и технологические проблемы. Дурацкая, но весьма симптоматичная идея, ибо она выделяет дилемму, возникшую перед всеми западными политиками, начиная с Джорджа Буша: затухание «холодной войны» само по себе не есть компас и карта эры после «холодной войны».

Им стоило бы перестать переживать по поводу того, как дальше поступит Горбачев и что с ним сделает тот тигр, на котором он едет. Оставьте это Горбачеву. У него — пока что — неплохо получается. В любом случае, он сделал полных идиотов из всех экспертов и провидцев.

Если Буш поймет, в чем заключается «видение нового мира», первой его задачей будет применить это видение к развитию нового интернационализма, новой геополитики, которая подготовит Запад, а возможно, и Запад, и Восток, к решению новых проблем; проблемы эти сделают начавшуюся сейчас главу истории не менее трудной, чем та, которая, к счастью, закончилась. Будет ли названа эта новая глава эрой Горбачева — вопрос, на который не имеет смысла тратить время, ибо он относится к категории риторических. В любом случае, как бы ни был назван новый этап исторического развития, он, вне всякого сомнения, стал возможным благодаря деятельности Горбачева.

Феномен Горбачева есть отражение и гордости, и стыда советских людей. Уже целое поколение в СССР живет с сознанием этого противоречия. Они были удовлетворены мыслью о том, что их страна — сверхдержава, и находились в постоянном отчаянии по поводу отсталости экономики. Они были вынуждены жить в переполненных старых помещениях. Невероятно трудно было купить даже самое необходимое. Сознание собственного гражданства вызывало порой чувства оскорбленности и обиды. Правительство не разрешало им высказывать свою точку зрения и не давало возможности путешествовать, ездить за рубеж. На протяжении многих лет всему этому было одно объяснение: трудности — следствие Великой Отечественной войны против фашизма; репрессии — реакция на постоянную угрозу со стороны капиталистического империализма. [15] Так в оригинале. Автор, очевидно, под словом «империализм» понимает не совсем то, что принято у нас (Примеч. перев.).