Кесри Сингх - Тигр Раджастхана

Но я надеялся избежать судьбы пуджари. Во–первых, тигрица, конечно, считала, что осталась незамеченной. Во–вторых, она вряд ли могла перемахнуть одним прыжком через овраг. Но если бы я продолжал смотреть на нее или сделал резкое движение, она, без сомнения, кинулась бы на меня. Весь сжавшись, я как можно более неторопливо повернул назад. «Прогулка» заняла лишь минуту, но мне показалось, что прошли часы.

Тигрица, вероятно, поняла разницу между тросточкой, которую я держал при первой встрече, и крупнокалиберным штуцером–экспрессом, оказавшимся у меня в руках, когда я через несколько минут вернулся на свидание, и благоразумно ретировалась.

На следующий день под всеми тремя маханами были привязаны буйволы: началась охота на людоеда. Должен признать, что тигрица показала себя достойным противником.

Для начала она продемонстрировала поразительное безразличие к приманкам. Причину этого феномена я понял, когда услышал от следопытов и крестьян, что у тигров началась пора любви. Очевидно, за ней повсюду следовал крупный самец. В это время тигрицы обычно проявляют небольшой интерес к еде. Для нас это было подлинным невезением. Кроме того, меня тяготило подозрение, что ее приятель — тот самый раненый тигр, разделяющий ее антипатию к человеку. Сообщали также, что двое ее детенышей — первопричина всех бед — основательно подросли и болтаются поблизости. Перед нами открылась, таким образом, угрожающая перспектива встречи с семьей тигров.

Первое сообщение о том, что зверь напал на привязанного буйвола, поступило через две недели после того, как мы расставили приманки. К махану, сооруженному вблизи этого места, я отправился с сыном махараджи М. К. Джайсингхом, отличным стрелком. Мы прибыли около шести вечера. Мои спутники поднялись на махан, а я занял позицию в кустарнике, приблизительно в сотне ярдов поодаль.

Около полуночи тигры, все время держась в тени, подошли к туше убитого накануне буйвола. Было отчетливо слышно их ласковое супружеское ворчание. Но через некоторое время звуки затихли. Прошел еще час напряженного ожидания, но ни один из убийц так и не показался на освещенном луной месте.

Хазур Бабджи, смелый шикари, спросил, не буду ли я возражать, если он попробует следующей ночью убить тигра в одиночку. Я согласился. Чтобы помочь Бабджи, я привязал козу близ водопоя для скота, где видели тигриные следы.

Хазур Бабджи применил необычайный способ охоты. Он сидел в своем джипе с погашенными фарами на дороге, ведущей к водопою. Услышав отчаянное блеяние козы, водитель рванул джип вперед и включил дальний свет. В лучах фар показался крупный тигренок. Он торопливо удирал в джунгли, но Хазур Бабджи, стоя рядом с шофером, метким выстрелом прикончил молодого хищника.

Шло время, а бесчинства его родителей–людоедов не прекращались. Из разных мест поступали сообщения о новых жертвах. Каждый раз после этого в районе убийства выставлялась приманка, но все безуспешно. То ли тигры вообще не замечали ее, то ли они стали предельно подозрительны и осторожны. Множество людей пытали счастье, надеясь разделаться с хищниками. Но убийцам, казалось, сопутствовало исключительное везение.

Месяц спустя после гибели пуджари я отправился с М. К. Джайсингхом к одному из своих постов, близ которого, как сообщил мне шикари, были вновь обнаружены следы ночного визита тигра. Шанс был, конечно, незначительный, но мы не имели права упустить ни одной возможности. Привязав буйвола к дереву, мы заняли места на махане.

На этот раз нас, наконец, ждала удача. Мы не просидели и часа, как из тени выполз тигр–самец и прыгнул на буйвола. Тот до отказа натянул свою привязь, пытаясь стряхнуть с загривка врага. Раздался выстрел — мой спутник наповал сразил зверя.

Спустя несколько дней раджа Амарнад Атал, очень осторожный и расчетливый охотник на тигров, не выдав ни звуком, ни движением своего присутствия на махане, уложил на месте главную преступницу — тигрицу, послав пулю ей в шею. Утром население деревень, разбросанных на многие мили вокруг, собралось, чтобы посмотреть на труп грозы Рамгарха.

Было установлено, что оба зверя — именно те, кого искали.

Когда утром освежевали самца, в его передней лапе нашли круглую свинцовую пулю от мушкета. У самки обнаружили шесть картечин в груди. Так же как тигр из Кулета, они стали убийцами скорее из чувства мести.

Возможно, самым страшным тигром–людоедом был зверь, разбойничавший в местности, известной под па–званием Ганвари Ганешар в семидесяти милях к северу от Джайпура. Здесь нет ни железных дорог, ни шоссе. С внешним миром этот район связан одной лишь скверной проселочной дорогой, сведения о жизни бедных и неграмотных крестьян скудно и редко просачивались оттуда в большие города. А охотничьи экспедиции, которые отправлялись в Ганвари Ганешар, словно проваливались в небытие на несколько дней.

Прослышав о бесчинствах людоеда, я отправился в Ганвари Ганешар. Тигр продолжал терроризировать округу. Я установил несколько живых приманок в надежде привлечь зверя. Но тигр не пожелал ими заняться. Мои шикари докладывали, что несколько раз он вроде бы проходил мимо приманок, но не нападал на них.

Через некоторое время пришло сообщение, что тигра видели приблизительно в двадцати милях от приманки. Сделав вывод, что он перекочевал в другие края, я вернулся в Джайпур, оставив на месте шикари и наказав им немедленно поставить меня в известность, если людоед снова объявится в Ганвари Ганешар.

Неделей позже я получил телеграмму, которая заставила меня бросить все и помчаться обратно.

В трех милях к востоку от Ганешара есть деревушка под названием Джелло; на окраине ее жил с молодой женой владелец джутового поля. Опасаясь тигра, как и все крестьяне по соседству, эта пара перед сном крепко запирала двери своего ветхого жилища.

Вскоре после полуночи людоед подошел к хижине, ударом лапы сломал дверь и, схватив бедную женщину за ноги, уволок ее в джунгли. Муж упал в обморок. Шок был настолько силен, что прошло немало времени, прежде чем крестьянин смог разбудить соседей и поднять тревогу.

Рано утром я прибыл в Джелло и сразу же направился к этой хижине. Мужчина все еще был не в себе. После трагедии, происшедшей тридцать часов назад, в домике ничего не трогали и не мыли. В дверном проеме болтались обломки разбитой двери, пол был в пятнах засохшей крови.

В сопровождении нескольких крестьян я пошел по тянувшемуся в пыли на полмили следу. Он привел к зарослям кактуса [16], откуда при нашем приближении взлетела пара стервятников. Мало что осталось от тела несчастной, но нетрудно было опознать серебряные браслеты на ногах.

Рыдающий муж вместе с нами пошел по следу зверя. Я пытался убедить беднягу вернуться домой, но ничто не могло заставить «го отказаться от охоты.