Борис Мансуров - Лара моего романа: Борис Пастернак и Ольга Ивинская

Ариадна также не желала отдавать свой архив в ЦГАЛИ, но ее вынудили это сделать. Аля говорила мне, что передаст все свои материалы в Государственный литературный музей [30] Часть архива Ариадны Эфрон удалось уберечь от ЦГАЛИ, его передала в ГЛМ Ада Шкодина, верная подруга Али по туруханской ссылке и последним годам жизни в Тарусе. .

От Ивинской я впервые узнал о главных положениях завещания Пастернака, которое было похищено органами в июне 1960 года. Об этом пишет в своей книге сын Джанджакомо Фельтринелли Карло [31] Фельтринелли К. Senior Service: Жизнь Джанджакомо Фельтринелли. — М.: ОГИ, 2003. С. 180. :

За несколько недель до того Пастернак был еще жив, супруги Гарритано (он — корреспондент «Унита») привезли значительную сумму в рублях. <���…> Супружескую пару тогда же попросили передать Фельтринелли конверт с уведомлением о получении денег и завещание Бориса в пользу Ольги. <���…> Гарритано сказали ей, что на следующий день уезжают в Рим, однако вместо этого отправились на Кавказ и потеряли (или позволили изъять у себя) документы во время сильного ливня. <���…> После происшествия с Гарритано Ольга прекращает отношения со всеми, кроме Шеве и Фельтринелли. <���…> При ее аресте гэбэшники обыскали дом и нашли письмо из Италии, в котором содержался совет общаться только с Шеве.

О трагическом состоянии матери после потери супругами Гарритано важнейших документов Пастернака, направленных Ивинской к Фельтринелли, очень ярко напишет Ирина [32] См.: Емелянова И. Легенды Потаповского переулка: Б. Пастернак. А. Эфрон. В. Шаламов: Воспоминания и письма. — М.: Эллис Лак, 1997. . Об этом же говорит в своей книге и сама Ольга Всеволодовна. Тема завещания Пастернака с советских времен была запретной.

В начале 1994 года, когда вышла книга воспоминаний Зинаиды Николаевны [33] См.: Пастернак З. Н. Воспоминания // Б. Пастернак. Второе рождение. Письма к З. Н. Пастернак; З. Н. Пастернак. Воспоминания / Вступ. статья и коммент. М. Фейнберг. — М.: ГРИТ, 1993. С. 235–426. и сборник воспоминаний современников Пастернака [34] См.: Воспоминания о Борисе Пастернаке / Сост., подготовка текста и коммент. Е. В. Пастернак, М. И. Фейнберг. — М.: Слово, 1993. , в одной из наших бесед по поводу этих публикаций Ольга Ивинская сказала:

— Уже прошло тридцать лет и три года, как в старой сказке, со дня смерти Бори, но никто из родни или завсегдатаев Большой дачи не смог написать так нужную властям фразу: «Борис Пастернак умер внезапно и потому не успел написать завещание».

Пастернак обсуждал с Ольгой положения завещания в конце апреля, когда принес ей в Измалково рукопись пьесы «Слепая красавица». О содержании завещания подробно рассказывал Ивинской их верный друг Костя Богатырев [35] Богатырев Константин Петрович (1925–1976) — фронтовик, блестящий переводчик с немецкого, бесстрашный правозащитник. Был арестован органами в 1951 г. «за покушение на жизнь великого вождя — Сталина» и осужден на смертную казнь. «Хозяин» заменил расстрел на 25 лет тюрьмы. После смерти Сталина Богатырев вышел из концлагеря и стал верным другом Пастернака и Ивинской. В мае 1960 г. он был главным вестовым от Ольги к Борису Леонидовичу, умиравшему на Большой даче под присмотром органов. Был убит неизвестными лицами в 1976 г. Подробнее о нем см. в главке «Константин Богатырев» раздела Приложения. , когда 5 мая 1960 года принес ей от Пастернака диплом американской академии.

Сообщение по радио «Эхо Москвы» о диком происшествии на переделкинском кладбище осенью 2006 года напомнило мне фрагмент нашей беседы с Ивинской о завещании Пастернака. Она говорила о навязчивой идее Бориса Леонидовича — похоронить его в Милане, под покровительством Фельтринелли. Эта тема возникла еще в октябре 1958-го, когда Пастернак просил Ольгу вместе покончить жизнь самоубийством из-за предательства родни.

Утром 23 апреля 1960-го, когда поэт в последний раз пришел к Ольге в Измалково, чтобы передать рукопись пьесы «Слепая красавица», он настаивал:

— Пойми, Олюшка! Если советские власти оскорбляют и травят нас при жизни, то будут безнаказанно глумиться над могилой после моей смерти. Надо просить Фельтринелли, чтобы он выкупил мое тело у властей, а также выкупил тебя с детьми. Ирина выйдет замуж за Жоржа (аспирант-славист из Франции, стажировавшийся в Москве. — Б. М. ) и уедет во Францию, а ты с мамой и Митей будешь жить в Милане рядом с моим прахом под покровительством Фельтринелли. Согласись, что это разумно и защитит тебя от преследования этой безнравственной и наглой власти. Денегу Фельтринелли и Жаклин на все расходы и твою достойную жизнь за границей достаточно, так как основную часть гонорара за роман я оставил у них. Все доверенности на тебя мы уже отправили к ним. А Фельтринелли и Жаклин ты можешь полностью довериться, они никогда не подводили нас в эти жестокие годы [36] В письме к Жаклин во Францию от 30 марта 1959 г. Пастернак просит: «Позаботьтесь о том, чтобы большая часть средств, примерно три четверти, временно остались за границей у Вас. Насколько возможно, пусть не раззваниваются суммы». 17 апреля 1959 г. Пастернак сообщал Жаклин: «Дорогая Жаклин, неотвратимая и злополучная новость. Под видом примирения со мною государство хочет присвоить плоды, которые приносят мои работы во всем свободном мире. <���…> Вам знакомы их повадки. Я буду отказываться подписать неограниченное право Госбанка на все будущие и настоящие суммы. Все мое существо восстает против подобной расписки, против этого договора Фауста с Дьяволом, против ужасной системы, которая захватывает и подчиняет живую душу, делая ее своею собственностью, системы еще более ненавистной, чем была крепостная зависимость крестьян. <���…> Пользуясь Вашей доверенностью, захватите то, что еще можно спасти». 14 ноября 1959 г. Пастернак пишет: «Я просил X. Шеве установить способ помощи, который при постоянном использовании не исчерпал бы (в итоге) более десятой части общей суммы». .

О желании быть похороненным в Милане Пастернак написал Жаклин 14 ноября 1959 года: «Пусть Фельтринелли оценит мое уважение и дружбу. Даже в случае разрыва я хочу, чтобы он выкупил, пусть даже за большие деньги, мое тело у советской власти и похоронил в Милане. А Ольга отправится хранительницей могилы» [37] Митя обратил мое внимание на то, что никогда и нигде Пастернак не изъявлял желания, чтобы хранителями его могилы стали Зинаида или Евгений Борисович. .