Богдан Заднепровский - Национальная доктрина

Начнем с Традиции. В данном контексте Традиция описывается не с позиций мифа или системы сакрального знания, так как существует слишком много школ и направлений. Мы рассматриваем здесь Традицию посредством структурно-функционального метода, когда система взаимоотношений базовых элементов Традиции в синхронии, становлении и эволюции лишаются своих имен, мифов и символов, и распадаются до простых структур и категорий, функций, взаимозависимостей. То есть это отход от герменевтики — толкования текстов к функционализму. Разница приблизительно как между сравнительным языкознанием и структурной лингвистикой.

Одно из самых мощнейших свойств Традиции — способность извлекать из своих глубин пассионарную мотивацию (осмысление жизни) в людях. Душа, воля, идеал доминируют над материальным, плотским, вещью, но не довлеют, а стремятся к органическому существованию сообщества, культурно-расового типа.

Вектор жизненной энергии (витализм) культурного-расового типа, то есть его пассионарность, обычно направлен на экспансию в пространстве, на современность. И именно через эту пассионарность создается перспектива будущего. Таков до сих пор естественный процесс развития сообществ. Их интересует материальное величие, грандиозность собственного возвышения. Этой динамикой определяются классические образцы «философии истории» (рождение, становление, закат) и этногенез (по Гумилеву). Проблема же угасания состоит в направленности на прогресс, на Развитие. Генон прямо указывает на то, что Развитие всегда движется по нисходящей, что связано с его цикличностью. Традиционные культуры, особенно доисторического или внеисторического типа, то есть те, что не опираются на социальную эволюцию государства и историзм развития, акцентируют свое существование через непрерывность и длительность (вечное течение). Их вектор пассионарности направлен на ось времени, а не пространства. Недостаток прогрессивной пассионарности в цикличности, в закате культур из-за невозможности дальнейшей экспансии. Недостаток традиционной пассионарности в слабости перед прогрессивной экспансией.

У современных «обществ заката» проблема именно в том и состоит, что направленность прогресса у них целиком пространственно обусловлена (борьба за ресурсы, за материальные блага). Но даже паразитическое негосударственное «рассеяние» (сеть, нетократия) уже заходит в тупик.

Очень трудно, но необходимо для сохранения нашего культурно-расового типа, направить его пассионарность в традиционное русло: цель — длительность, непрерывность. Но возникает проблема консервации и слабости перед чужими экспансиями. И здесь необходимо сдерживать разрушительные процессы именно тем, чтобы пытаться «уравнять», «успокоить», а не перегнать или с необходимостью пересилить чужую более свежую и молодую пассионарность. Нет нужды действовать в этом «уравнении» с позиций «зеркального эффекта» — отражения. Нельзя бояться отступить — оставленные позиции закрепить в традиции. Иными словами результат ранней экспансии может сжиматься, может расширяться. Главное не война, главное маневры — перегруппироваться, консолидироваться на основе живительных и неисчерпаемых истоков Традиции, и потом снова начать развитие, экспансию. В этом плане нужно поймать исторический ритм и держаться его как догмы. Принять как нечто сакральное для типа цикличность попеременного развития и стагнации время/пространство; замедление/ускорение; стабильность/прорыв. Смысл — не сводить циклические феномены к противоречию, к затягиванию или разрыву: это-то и губительно. Если кризис — надо собраться с силами, со всем накопленным опытом, сконцентрироваться в единство (палингенез), но не затягивать, если у типа есть возможность к экспансии, то есть возможность не догонять или гипертрофировать старый способ прогресса, а начать (а для некоторых и продолжить) новый этап, новый цикл, новый способ производства.

Именно в плане прогресса было бы ошибочным полагать, что Традиция — это «conservatio» — сохранение опыта и наследия предков: это лишь один из ее динамических результатов. Традиция — это в важнейшем своем аспекте восстановление и воспроизводство наследия предков, но по большей мере не социальных отношений — государственных, протокольных, сословных, ритуальных, а, прежде всего, самых первичных базовых элементов и принципов способа жизни культурно-расового типа, «этноса» или «социума»: язык, вера, ландшафт, образ, тип, архетип. Эти элементы не консервируются — они перманентные, а развиваются, с учетом изначальных опорных «символов». Важнейшей составляющей непрерывности и трансцендентности Традиции является «символизм» (знаки) — послания предков. Это — эпос, древние хроники, предания, легенды, сказки, верования, приметы, обряды, праздники и т. д. Но сами они по себе суть оболочки наиценнейшей информации наследия, в которых заключены первородные животворящие структурные элементы и модели поведения и мировоззрения общности. Традиция как раз и состоит не в простом копировании и подражании наследию (ритуалы и прочие внешние жесты и атрибуты), а в духовной практике постижения чистоты и изначальности — света. Она есть творчество, умение жить с природой, даже управлять ее гармонией и силами. По образу и подобию этих сил (Возможно, предки могли управлять даже процессами солнечной активности). То есть Традиция должна не «сохраняться», она должна работать в живых, в современности. Традиция — не клад, музей, не нечто хрупкое и ценное, не антиквариат — такой она становится от бездействия: утрачивается, становится бесполезной, источается коррозией времени. Традиция — это диалектическая сила, неисчерпаемый источник новой жизни, постоянно обновляющейся действительности. От чрезмерной «сакральности», таинства и сохранения Традиция забывается. И потом уходит неимоверное количество труда, чтобы восстановить лишь ее образ, оживить ее становится еще труднее: много путаницы, лакун, ложных желаний, утопических интенций. Реальнее всего оживить ее структурные элементы — мифологемы и символы — уложить их в соответствии с матрицей современности, как некие ценности и установки, пробуждающие первородную силу (витализм, пассионарность), живость в «типе».

Нашему культурно-расовому типу, особенно в России, нужна перспектива времени сегодня, а не пространства: сжатие, концентрация и восстановление сил ради длительности и непрерывности. Не надо надрываться, надо остановить гибельную экспансию через опору на Традицию. Цикличность надо принять как закономерность исторической и политической жизни, как основу общественной дискуссии, как необходимое условие для начала нового цикла развития в противоположность всем этим болезненным гипертрофиям — постистории, «концу истории», постмодернити и т. д.