Богдан Заднепровский - Национальная доктрина

Это-то и обмануло ожидания многих национальных меньшинств. Особенно евреев. Ведь они воспринимали изначально «диктатуру пролетариата», как идею талмудическую, за возможность реализации тысячелетнего иудейского плана — господства евреев над народами («будете пить молоко других народов»). Они давно живя в России, созерцали в душе этот шанс расквитаться за тысячелетнюю рабскую ущербность. Именно евреи стали тем широким слоем представителей низших слоев среднего класса (до 4 млн. евреев проживало в Российской империи), которые были социально ущемлены, были настроены на реализацию свержения всего «старого», в том числе и буржуазного. Ситуация очень сходная с нацистами в Германии, где именно представители низших слоев среднего класса стали опорой будущего режима. Разница евреи — представители национального меньшинства, немцы — национального большинства. Но в обоих случаях террор взращивался именно на национальной почве.

Однако Маркс, хотя и был внуком раввина, писал свою теорию далеко не для евреев и их талмудических амбиций. Интернационализм обезличивал и лишал традиционных корней как нации, так и отдельных индивидов. Он преследовал за местечковость и бытовые предрассудки, даже за самые невинные. С одной стороны это позволило свести к минимуму и преследовать антисемитизм, но с другой стороны абсолютно невозможным стало сочетать новый порядок с тысячелетним мистицизмом.

Да, евреи в общем-то неплохо устроились и развивались до поры до времени в Советской России. Но у них не хватило ни ума, ни смелости поставить своего вождя — вечный порок ущербности — боязнь ответственности. И пришлось вновь довольствоваться лишь закулисой. А между тем социальная революция развивалась по своим законам: она стала пожирать своих детей. Сталин зачищал от своих врагов партию, устанавливая культ личности. И многим «новым господам» с их ублюдочно-мародерскими замашками, всем эти «стрекозам», не стало места. Все что они получили от своей победы легко обращалось в обвинение против них же — против их мелкобуржуазного менталитета. Интернационализм и «диктатура пролетариата» стали западней революции. Невиновных не было. Все-таки коммунизм был не для евреев с их вечной мелочной заботой об имуществе и деньгах, не для народа так строившего капитализм, так любившего его плоды.

Вот тут-то многим евреям стало очень неуютно в наведенном ими же самими порядке. Началась обычная для них измена и бегство. Хотя многие довольно неплохо устроились, но лучшего, чего достиг остальной мир, им не хватало в советской действительности. К тому же антисемитские настроения усиливались, так как общество возвращалось к традиционным ценностям в быту после революционного и военного шока.

Тогда и появилось у советских евреев осознание, что нужно отмазаться от этого ужаса, который они натворили. Началось диссидентство, космополитизм и иммиграция. Вновь стал актуален древнейший стереотип жертвы, скрывающей кровавого палача. Виновных «козлов отпущения» по еврейскому обычаю нашли быстро — Маркс, Ленин, Сталин. Чтобы затушевать свою роль остальные виновные были обобщены в виде институтов и идеологии — НКВД, КГБ, строительство коммунизма, тезисы большевизма.

Было очень удачное время — после войны, когда целая плеяда еврейских либеральных ученых — Франкфуртской школы занимались «изучением» и обвинением тоталитаризма и его форм: нацизма и коммунизма. Снова пришлось стать скромными — скрывать свое величие, ради выгод образа жертвенной овцы. Теперь крысы с гордым видом могли бежать с тонущего корабля. Все кровавые достижения и тезисы еврейских коммунистов рисуются как курс аморфной партии, где лишь Ленин и Сталин плохие. Если что было хорошего в революции, тогда обязательно вспоминается еврей: Тухачевский был «великим полководцем», потому что еврей, а крестьян газом травил, так то партия приказала. И все в таком духе. Как всегда по-воровски пожинать плоды чужих заслуг, не разделяя ответственности за их воплощение.

В конце концов, сегодня евреи сами себя учат, что они вовсе не застрельщики революции, а ее жертвы и даже борцы с ее террором и диктатом. Забыть про то, как Троцкий и Бабель упивались кровавым террором, и помнить лишь как они от него же и погибли, чуть ли не в ореоле святости.

Я долгое время считал и продолжаю считать, что концепция русского национализма, разработанная А.Н. Севастьяновым, фактически самая продуманная и проработанная. Но споткнулась эта концепция о краеугольный камень социализма.

Не буду сейчас копаться в своих записях и пометках по работам Севастьянова. Что вспомню, о том и напишу.

Сам термин «национал-капитализм» — это, по сути, перевертыш. Разворачиваем, получаем «буржуазный национализм». И фактически А.Н. Севастьянов воспроизводит этот последний.

Нация для Севастьянова — это не весь этнос, а только один передовой класс, класс буржуазии. Кстати, заметьте, что сами «классовые лекала» фактически не отличаются от марксистских. Только изменены приоритеты. А так опять же во главе угла не нация, а классовый подход.

Что уже снижает ценность концепции Севастьянова, как национальной.

Вся критика социализма строится у А.Н. Севастьянова на трудах И. Шафаревича.

Шафаревич, опять же заметьте, на основе марксистских критериев социализма, как если бы других доктрин о социализме не существовало, пытается доказать, что социализм — это синоним зла. В целом же его антисоциалистический опус выглядит как некий фельетон, рассказывающий о социализме в духе диалектического материализма, мол, социализм был еще в египетских пирамидах и шумерских зиккуратах. Да что там и у ацтекских императоров. И был он в основном символом власти, гос. режимом, который уничтожал все ростки демократии, творил тиранию, и далее все в лучшем пропагандистском духе 20 века — про зверства и поедание младенцев.

Только по этой интерпретации получается как-то странно, что все достижения цивилизации были созданы этими самыми тиранами-социалистами, а разрушались тираноубийцами-капиталистами.

В общем, забавная книжица. Критика социализма через методологию марксизма.

А ведь марксизм уже сам неверно рассматривал социализм, как некую переходную стадию к коммунизму. Первую стадию коммунизма. Дескать, тут еще какое-то время будет много признаков капиталистического, но неизбежно и очень скоро придет коммунизм.

Да бог с ними с марксистами.

Я могу весь антисоциалистический пафос Севастьянова и Шафаревича списать на психологический аффект. Их поколение СССР «угнетал». И поэтому у них идиосинкразия на социализм. Они отыгрываются за «бесцельно прожитые годы» или что-то в этом роде.