Богдан Заднепровский - Национальная доктрина

Великий Факт расовой истории также делает понятным, почему Гитлеру было необходимо завоевать это жизненное пространство — до Урала и Кавказа. Дальше он не собирался двигаться, переключиться на войну с Англией. С тех пор, как на Море господствовала Англия а на Евразийском континенте большую территорию занимала Россия, остальная континентальная Европа была обречена (нынешнее НАТО тому подтверждение). Германия разыграла Закат Европы в двух актах, сотрясших основы старого мира, и приведя к сотрясениям еще более значительным (Мировая война как мировая революция). Европа гибла от Великого темного нашествия, да, что там весь арийский мир рушился под его эрозийной мощью. Гитлер писал в Майн Кампф о выборе: либо Англия, либо Россия. Но сделал третий выбор — фатальный: и Англия, и Россия, так как, наверное, острее многих осознавал катастрофичность Великого нашествия. Но, по всей видимости, он переоценил ту часть Великого последнего нашествия, которому подверглась Россия, и недооценил — как он об этом пишет в Завещании — фактически завершившееся Великое нашествие на англо-саксонский мир. Братоубийственная арийская война была неизбежна. Белые предатели со всех сторон были как справа, так и слева, подчинены духу Врага, в псевдоантагонистких личинах. Германскому духу не хватило зоркости, и он обратился к многовековой близорукости относительно своих корней. Вся глупость про русских и ненависть к ним всплыла на поверхность и расцвела пышным цветом, дошла до абсурда.

А ведь, именно, немец, в высшем своем проявлении разглядел в России пусть и не друга, но уже своего перспективного, хотя и грозного, арийского соседа. Немцев предупреждал Бисмарк и Ницше. Да, что там, «консервативная революция» взывала обратить свои взоры к России ради спасения Европы! Прусский дух был чище всего по их мнению именно при русском царском дворе! Даже расолог Ганс Гюнтер не принимал всю эту физиогномическо-публицистическо-историческую русофобию Запада. Но этот путь сближения так и не был развит, его голос так и остался не услышанным. Странным кажется, и то, что чудовищная обида Версаля, вновь укрепившая германский дух, вдруг была отринута ради войны на Востоке. Много странного и необъяснимого оставил нам ХХ век. Но последняя война — стала самой масштабной братоубийственной внутрирасовой войной с легендарных времен Махабхараты и Рамаяны. И кого мы в ней победили?…

… Две последние молнии арийского духа вспыхнули на Западе и Востоке Европы и Ночь окончательно вступила в свои права. Но искры этого пламени сделали свое дело. Они зажгли пламя в ночи. Русская революция и Советская империя вскрыли Великое нашествие, вывернули наружу его нутро, отразили истинное лицо искаженного мира во всех его частях. Русский народ в ХХ веке, как Один висел на древе мудрости, заглянул в Зеркало Мимира и увидел истину, которая развеет ночь и хитрость Локи, заплатил великим страданием неизбежной братоубийственной арийской войны, чтобы вновь родиться, возродиться и освободить мир. Понятным это становится только сегодня! Вслед за грозами и молниями грядет зарево нового мира. Рагнарек в самом разгаре. Грядет Последняя Битва.

Концепция раздельного сосуществования выступает против либерального, демократического, безудержного стремления к универсальному всечеловечеству, к совместному сосуществованию. Западная демократия отвергает различия этнического и национального характера, как предрассудки. Эта демократия пытается изъять из себя понятие «народ», понятие нации. «Свобода, равенство, братство» — ее изначальная формула уже была искажением в пользу универсализма. Свобода — это либерализм, равенство — это социализм, социальное равенство, братство — солидарность и интернационализм. Национализм абсолютно не вписывается в универсальную концепцию мира. Он оппозиция этим принципам, если они вместе выступают против него, отрицают его значимость. И в то же время национализм необходимейшая часть их становления, так как его главная сущность — суверенитет. «Единство, неделимость Республики, свобода, равенство, братство или смерть» — эта начальная версия далека от универсализма Просвещения. В ней на первом месте — суверенитет.

Суверенитет в свою очередь возможен лишь на основе коллективной, национальной, корпоративной. Он есть независимость групп. Его главный принцип — невмешательство. То есть раздельное с другими сосуществование. Универсальный же проект пытается всеми способами, под предлогом всеобщего гуманизма лишить культурные сообщества суверенитета, атомизировать их до бесправных индивидуальностей. А отсутствие суверенитета это именно бесправие. Таким образом, либерально-демократический проект с помощью извращения действительности, ее разносторонности в пользу универсализма становится самым чудовищным и лицемерным за всю историю методом порабощения человечества. Причем ради интересов всех тех групп и сообществ, которые не верят в универсализм, культивируют изоляционизм, и требуют экспансии при сохранении своего суверенитета, невмешательства со стороны уже сформировавшихся и утвердившихся в истории крупных культурных сообществ. Те, кто встал на путь расы может вполне на законных основаниях спросить: почему мы боремся за каждый исчезающий вид черепашки и не имеем права бороться за собственную уникальность, за своеобразие, за нацию и за расу? Во имя своих интересов. Кто отказался от своих во имя нас?

Мусульмане, деколонизированная Африка, мононациональные азиатские государства, латино-американцы? Весь Юг планеты чтит свой суверенитет и считает белую расу им должной. Совместное сосуществование, таким образом, отдает на растерзание всяческих паразитических меньшинств все крупные, высокоразвитые культурно-расовые типы человечества. Они настойчиво требуют нас отказаться от нашей уникальности, своеобразия, этнического принципа ради своих собственных под предлогом «борьбы за равенство». Раса и этнос — это признаки различия, бороться с помощью различия за равенство — нонсенс. Это очевидная попытка добиться привилегий и уступок, если от различий, от своеобразия требуют отказаться лишь одну сторону сегодня, одну расу — белую.

При раздельном сосуществовании доминировать должны крупные культуры и нации в своем устоявшемся историческом регионе. Так это и происходит в Африке, на Ближнем Востоке, на Дальнем Востоке, в Юго-Восточной Азии, в Латинской Америке. Так должно быть и на белой ойкумене. Ни о каком дальнейшем политическом праве на самоопределение малых народов и экспансии диаспор на территории нордического культурно-расового типа не может идти и речи. Это путь к войне. Война — закономерность для политического самоопределения. Его добиваются под давлением, с помощью силы, за счет других. Именно поэтому нельзя вводить новых игроков в этот процесс. За самоопределение все нынешние крупные культуры нашего типа платили кровавую цену веками. И посему не обязаны никому уступать своих завоеванных позиций, никаким вдруг проснувшимся желаниям самоопределиться и эмансипироваться. Для мирного сосуществования возможно лишь культурное самоопределение, не политическое.