Богдан Заднепровский - Национальная доктрина

Помимо кризиса — революционной ситуации и консервативной реакции, возможны еще несколько действенных сценариев-ситуаций социальной и политической трансформации. Сценарий первый «Выстрел в Далласе» — точечный политический террор, соответствующий древней военной мудрости «отруби голову, остальные сами разбегутся». Второй сценарий «Дело Екатерины Медичи» — «Ночь Святого Варфоломея»: его принцип состоит в том, чтобы разгромить противника одним мощным, тотальным ударом (К слову, коварство Медичи отменило Реформацию во Франции, где Католическая церковь доминировала до начала 20 в.). Третий сценарий пока еще только в разработке — это проект техногенной катастрофы, вызывающей тотальный паралич управления экономикой и государственной структурой (Неплохо иллюстрирует эту тему недавний блокбастер «Крепкий орешек 4»). Ему соответственно следует экономический кризис и революционная ситуация — «верхи не могут, низы не хотят».

Еще один сценарий — естественный. Он состоит в самодискредитации власти: тотальная коррупция и абсолютное пренебрежение социальной сферой, социальным ресурсом. Экономическое развитие дутое нефтяным «ростом» несомненно приведет к параличу всей системы, как это было в СССР. Что для нашей страны неудивительно — наследники власти многое взяли из застоя. В своих взглядах на управление системой они как были, так и остались выкормышами партийной школы — страна по-прежнему сидит на «нефтяной игле». Структуры их нынешней государственности рушатся — в них некому работать, их производительность и эффективность стремится к нулю. Анклавы успешности не позволяют контролировать государственность на таком огромном пространстве как РФ, а институты развалены коррупцией, безработицей и нищетой. За всем этим неминуемо последует так нужный для коренных преобразований кризис. При подобном развитии событий наиболее важна именно идеологическая и организационная работа, хотя именно в данных условиях возникает естественное, гневное желание ускорить развал системы «действием». Однако как это уже отмечалось выше «действие» не может быть достаточной мерой, скорее вспомогательным организационным началом, романтизмом в деле укрепления «боевого братства». И может быть еще, обеспечить «давление улицы» — хулиганский, но не слишком уж жестокий террор. Оно способно консолидировать актив, именно тех людей, которые непреклонно желают изменений, которые станут ядром построения нового порядка. Подобного типа ситуацию нарастания кризиса власти и экономики, а также ответной борьбы, вынужденного подполья очень ярко описал в своем романе-утопии «Дневники Тернера» Уильям Пирс. Он показал, как сложно отвоевать у системы власть при любых видах «слова и действия», даже, несмотря на разнообразный террор и жестокий экономический кризис, потому что «любое действие рождает противодействие». В этом легко убедиться по тому, сколько власть содержит полицейских: в нашей стране состав внутренних органов превышает количество военнослужащих. Резонно задать вопрос от кого он охраняет государство? От своего народа. С подобной полицейской дубиной нелегко справиться, тем более небольшим группам, слабо финансируемым и имеющим не самую сильную поддержку среди населения, благодаря беспрерывной лживой пропаганде СМИ. Даже исламские боевики, которых финансируют из-за рубежа, и те мало, что могут сделать нынешней системе власти, их этническая преступность оказалась эффективнее террора.

Первый и второй сценарии наиболее вероятны при наличии уже полученных мощных политических ресурсах власти. Медичи — ревностная католичка — была королевой и одной из наследниц мощнейшей в те времена финансовой империи Медичи. Борьба за финансовый капитал была не последней причиной в борьбе с гугенотами. То же можно сказать и о рейхсканцлере — его ночи «хрустальная» и «длинных ножей», поджог рейхстага случились, когда он был уже на олимпе власти. Изощренный дореволюционный террор русских революционеров, не привел к коренным изменениям. Но в это же время Ленин, Плеханов, Горький идеологически и организационно сумели подготовить достаточный слой населения к революционной ситуации без террора — съездами, «искрами», «интернационалами». И лишь с приходом к власти большевики включили террор. Ленин же известен вовсе не как бомбист, а как мощнейший пропагандист революционного марксизма и критик системы власти — русского царизма.

Третий сценарий изменений — «техногенная революция». Такой способ еще не был опробован в истории, хотя нечто аналогичное прослеживается в русской истории в виде значимой исторической мифологемы «пожар Москвы». В этом плане действие должно быть масштабным и продолжительным, иначе эффект будет мал, а негатив в общественном сознании — высок.

Проповедь и реализация активного действия впрочем, необходима для включения наиболее волевых и сознательных для борьбы индивидуумов в новую пассионарную реальность изменений, для создания по выражению Ю. Эволы «атмосферы высокого напряжения»: романтизм борьбы, дух преодоления и победы, идеалы мифа. Это необходимейшие элементы целеполагания и организационного момента.

Сделаем из всего изложенного вывод: «Слово и дело» мы понимаем, прежде всего, не как противоречие одно другому, а как их диалектическое последовательное единство. «Слово и дело» — за этим лозунгом подразумевается другой, прагматичный — «идеология и организация».

Казалось бы, среди патриотов сейчас много «говорильни» и мало действия, но на самом деле через какой-то период (может в несколько лет) произойдет качественный сдвиг — будет воспитано целое поколение людей, молодежи с новым сознанием. Они будут уже не просто «действовать» в целях этого правого сознания, они будут жить в соответствии с его принципами, стремиться к тому, чтобы это сознание стало общественным мнением и укладом, а позже и государственным строем.

Современная Россия, русская нация в начале 21 века находится в политическом, культурном, экономическом и социальном кризисе. Конец прошлого века бросил всему миру и в том числе русскому народу новые вызовы, как глобальные, так и национальные.

Неудивительно поэтому, что ответами на эти вызовы стал всплеск развития национальных движений в Европе. Не стала исключением и Россия. В ней национально-освободительная борьба русского народа протекает особо остро, напряженно на фоне сложной политической и социально-экономической ситуации.