Ю. Маслюков - Распад мировой долларовой системы:ближайшие перспективы.

Сразу во второй половине 40-х годов сохранившейся японской элитой была выработана и навязана американской администрации система "активной промышленной политики" для восполнения "пробелов рынка" и "сохранения социальной стабильности". В частности, американская администрация направляла финансовые и товарные инъекции для инициирования роста производства в черной металлургии, угледобыче, электроэнергетике, текстильной промышленности и морском транспорте, не получая ничего взамен в плане законодательных и исполнительных решений. В 1947 году отмечалось энергичное расширение воспроизводства, для чего — и это центральный элемент — использовался в самых активных формах эмиссионный механизм. Субсидирование предприятий по всему фронту вело к растущему бюджетному дефициту, который перераспределялся вновь воссоздаваемым блоком "дзайбацу". Причем в силу столь масштабного развития возникало огромное перенапряжение финансовой системы, не устраивавшее США. Вашингтон потребовал ликвидировать дефицит бюджета Японии со снижением уровня монетизации экономики, результатом чего должен был стать демонтаж или ослабление восстанавливаемых японских финансово-промышленных групп с расчисткой плацдарма для американского капитала в Японии.

В свете этого оккупационные власти ввели так называемую "линию Доджа" (жесткая стабилизация) и привязку в апреле 1949 года обменного курса йены к доллару США (360 йен за доллар). Окрепшее японское правительство приняло общую схему со стороны США, тем более что считало целесообразным поддерживать лишь самые перспективные предприятия, а в реальном плане усилило бюрократическую казуистику, укрепило административный контроль за "необратимостью" йены (вывоз капитала) и стало энергично скрывать эмиссионный процесс при помощи целиком контролируемой банковской системы, ориентации населения на "накопления" и вложения в еще более капиталоемкие производства с более длительным временным циклом оборачиваемости. Особую важность приобрело валютное регулирование, когда в декабре 1949 года контроль над операциями с йеной был передан правительству Японии. В результате был принят закон 228, запрещавший как вывоз национальных денежных знаков за границу, так и прямую конвертацию йены в другие валюты, а также покупку иностранных фондовых ценностей и т. д. Выезжавшим японцам выдавалась необходимая сумма, а закупки техники и технологии частными компаниями проходили только под контролем государственных органов власти. Подобная ситуация существовала до начала 70-х гг., обеспечив японской экономике невиданные темпы роста.

Так формировалась "японская модель" — модель внешнего подчинения с подобострастными политическими поклонами в адрес США при одновременном тотальном саботировании рекомендаций Вашингтона, особенно в тех случаях, когда они затрагивали наиболее важные элементы — эмиссионные пружины и имущественные вопросы. Конечно же, США вскоре это заметили, но ко второй половине 50-х годов уже мало что могли сделать с укрепившейся японской политической и финансово-экономической системой в обстановке противостояния соцлагерю во главе с СССР. Лучше плохой союзник, чем хороший враг.

Второй этап становления японского подхода обрамляется началом либерализации валютно-финансового контроля Японии и отмиранием Бреттон-Вудской системы. Это период от конца 50-х и до середины 70-х гг. Первое решение было согласованно принято внутри японского истеблишмента (госбюрократия и крупный капитал). О втором позаботились США, которые перемещали центр своей экономической деятельности на эмиссионный выброс долларов и вывоз их за пределы своей территории. Набрав обороты экономического роста и аккумулируя все большие запасы иностранной валюты, Токио стал активнее выступать на международных торгово-финансовых рынках. К 1955 году Япония стала членом Генеральной ассоциации тарифов и торговли (ГАТТ), присоединилась к ряду других международных экономических организаций, а в 1959 году была введена ограниченная обратимость йены в пределах сумм, внесенных в Международный банк реконструкции и развития (МБРР). Наконец, в июле 1960 года правительство позволило иностранным резидентам проводить конвертацию вплоть до биржевых операций. Только в 1964 году был отменен валютный бюджет, и Япония присоединилась к восьмой статье Устава МВФ, что означало введение более полной обратимости йены, хотя вплоть до 1973 года такие ограничения продолжали действовать. В то же время приостановка США в 1960 году конвертации доллара в золото по номиналу и ее окончательная отмена в 1973 году создали совершенно новый простор для реализации японской финансовой мощи.

Формальное присоединение Японии к международным соглашениям не отменило внутренних ограничений — таких, как согласование с правительством прямых иностранных инвестиций, крупных переводов денег за границу, крупных закупок собственности и т. д. Более того, стратегические решения принимались не спонтанно отдельныи крупнейшими корпорациями, а в соответствии с общей целесообразностью повышения эффективности японского материального производства. Такая ситуация сохранялась невзирая на то, что США с конца 60-х гг. давили на Японию в плане "утяжеления йены" и добивались исполнения этих требований, что тем не менее не снижало конкурентоспособности Японии и многомиллиардного дефицита в американо-японской торговле на протяжении всех 70-х годов.

Истеблишмент Японии жестко удерживал оборонительные рубежи во внутренней экономике, но успехи внешнеторговой экспансии явно вскружили голову Токио. Финансовые накопления японских компаний и частных лиц достигли к началу 80-х гг. астрономических объемов. Соответственно, перед элитами Японии впервые встал вопрос об их использовании: либо для следующего рывка во внутреннем развитии, либо вовне. И этот вопрос был решен не в пользу внутреннего стимулирования новых отраслей, а в пользу выхода на мировые финансовые рынки и приобретения иностранной собственности, прежде всего на рынке США.

Именно к этому и подталкивали США Японию, поскольку прекрасно осознавали свое преимущество в финансовых манипуляциях. Либерализация созрела в качестве "внешнего броска" японского капитала. А в этом и заключалась "западня", куда политико-финансовая верхушка США усиленно заталкивала своих японских "партнеров" как путем стимулирования мифов о привлекательности американского фондового рынка, так и посредством преувеличения реальной "мощи" самих японских финансово-промышленных структур.

Фактически с начала 80-х годов начинается третий этап развития японской йены с переходом ее на статус международной валюты. Данный период оказывается наиболее трудным и испещренным кризисными явлениями, которые в серьезной мере остановили мощное технологическое продвижение Японии к неформальному лидерству в развитом промышленном мире. Токио под давлением США принял ряд стратегических решений в либерализационном ключе, итог которых оказался плачевным. Именно в 80-х годах, во время президентства Рейгана, при относительном "утяжелении" доллара, были сняты все препятствия для операций японского капитала на иностранных фондовых рынках и с зарубежной недвижимостью.