Станислав Говорухин - Страна воров на дороге в светлое будущее

Почти всю дорогу толпа скандирует одну фразу: «Фашизм не пройдет!» (И вот этих людей назовут потом фашистами.)

Толпы людей движутся к Останкино.

На заклание.

Прямо за толпами, не отставая от них, движется воинское подразделение. Есть записи радиопереговоров, которые ведет командир отряда со своим высоким начальством:

— Следуйте за ними, информируйте по пути следования!

— Вас понял.

Существуют кадры, снятые еще засветло: минут за 20 до подхода толпы к северному крылу Останкино (там, где концертная студия), взламывая железный забор, подъезжают семь БТРов. На броне каждого из них — человек по пятнадцать бойцов «Витязя» (значит, по стольку же внутри каждого бронетранспортера). Человек 200 вооруженных до зубов бойцов. В касках, закрывающих все лицо, в бронежилетах. Другой оператор, уже внутри здания, показывает, как бойцы «Витязя» занимают боевые позиции. (По подземному коридору они прошли в другое здание, где и разыгрались основные события.)

Оператор подробно показывает вооружение «витязей». Автоматы с лазерной наводкой, пулеметы, гранатометы, снайперские винтовки с оптическими прицелами.

200 бойцов такого спецподразделения, сидящие в укрытии, способны отразить наступление стрелковой дивизии. Посчитаем другие силы: 500 солдат дивизии Дзержинского (вот они — на экране! оружия при них, правда, не видно), две роты милиции (охрана здания), вооруженные легким оружием — пистолеты, автоматы…

О каком штурме Останкино могла идти речь?

Вот какие кинокадры надо показать миру! И на этом поставить точку в легенде о «штурме Останкино».

Но мы продолжим.

Толпы людей уже подошли к обоим зданиям Останкино. Прибывают автобусы от Белого Дома. Кто в них? Боевики? Нет, контингент все тот же — молодежь и люди с авоськами.

С оружием пока никого не видно.

Идет митинг около 17-го подъезда.

А бойцы «Витязя» внутри здания готовятся к бою.

Кадр, снятый через прицел автомата: толпа демонстрантов за стеклами больших окон телекомпании, панорама по толпе… Стоп! Вот перед толпой прошел человек в камуфляжной форме с автоматом в руке. Кто-то из защитников Белого Дома или «боевиков», как их окрестила пресса… Продолжаем панораму — человек с мегафоном. Наезд — Анпилов. Что-то говорит, обращаясь к тем, кто внутри здания. (Небось, и не понимает, что он на мушке автомата.) Что говорит Анпилов, не слышно. Можно, впрочем, догадаться:

— Требуем впустить нас!.. Вы не имеете права не давать слова России!.. Вы выполняете преступные приказы, люди, которые отдают их, — воры и предатели России…

Можно, словом, догадаться.

Вот опять на экране Анпилов — снятый с улицы, другим оператором.

— Товарищи, — обращается он к своим соратникам, — мы пришли с мирной целью, не поддавайтесь на провокации…

Так шумели до темноты. А потом приехал генерал Макашов с несколькими вооруженными защитниками Белого Дома…

Молодые депутаты из фракции «Смена. Новая политика» рассказывали мне:

— Когда мы узнали, что Макашов поехал в Останкино, мы сразу бросились в машину — надо остановить этого дурака, пока он не наломал дров… Когда подъехали к зданию телекомпании, уже вовсю шла стрельба…

Сначала Макашов выкрикивал в мегафон оскорбительные слова: «Крысы, выходите! Перед вами превосходящие силы…» (Представляю, как презрительно улыбались бойцы «Витязя», слыша это.)

Потом стали выламывать грузовиком стеклянные двери. (Так же толпа поступила и у здания мэрии — омоновцы бежали.)

Но здесь, в Останкино, была ловушка. Бойцы, сидевшие в засаде, только и ждали этого. Легко представить, какая команда пронеслась по этажам: «Огонь не открывать! Дайте хоть одному войти в здание…».

Кадры — как грузовик взламывает двери — снимал французский телеоператор Иван Скопан. Через несколько секунд он погибнет. По толпе — по тем, кто вламывался в дом, по тем, кто смотрит, по тем, кто снимает эти кадры для истории, ударят из всех видов стрелкового оружия.

Началось.

Вспышка — кто-то выстрелил из гранатомета. Скорее всего, кто-то из макашовцев. Хотя… Я разговаривал с двумя боевыми генералами, прошедшими через Афганистан. Рассказал им про то, что произошло в Останкино, дошел до гранатомета…

— О! — воскликнули оба в один голос. — У нас в Афгане выстрел из гранатомета всегда служил сигналом к открытию огня…

Итак, вспышка… и сумасшедший перекрестный огонь из обоих зданий телекомпании. Из нижних этажей, из верхних, с крыши. Площадь уже усеяна трупами. Уцелевшие в панике бегут к пруду, в парк (они примыкают к зданиям телекомпании).

Потрясающий кадр! — лежат убитые, корчатся раненые, бьются об асфальт трассирующие пули, а на переднем плане два телеоператора (один, судя по экипировке, — иностранный, другой — наш) продолжают снимать бессмертные кадры. Неужели они так и не будут востребованы обществом? Их не покажут всему миру по телевидению, не предъявят в обвинительном заключении тем, кто устроил эту бойню?

Толпа рассеяна, нападающих нет… Можно уже прекратить огонь, не правда ли? Но нет. На площадь, один за другим, выползают бронетранспортеры. Ведут себя в высшей степени странно. Лупят длинными очередями по окнам телекомпании (зачем? Там же — бойцы «Витязя», сотрудники телецентра?!), потом опускают стволы пулеметов и бьют в сторону парка — там сотни, тысячи людей! Так ведет себя каждый бронетранспортер, это зафиксировано на пленке.

И пулеметчики из главного здания Останкино ведут непонятный огонь. Трассирующие очереди лупят в угол другого здания компании, стоящего на противоположной стороне, пули бьются об асфальт, перед входом в здание. Зачем? Там никого в живых, одни трупы на земле. Пули рикошетируют о мостовую и влетают в окна здания. Это ярко высвечивается на экране, можно даже схему начертить.

Эти пули, выпущенные из бронетранспортеров и из пулеметов, установленных в главном здании телекомпании, не могли не убить кого-нибудь. Они и убили.

Погибли боец «Витязя» и сотрудник телекомпании, звукоинженер Сергей Красильников.

Средства информации спишут эти преступления на нападавших. Как они могли их убить? Ни один из них не переступил порога здания. О каком ответном огне могла идти речь? К тому же звукоинженер Красильников был убит на втором этаже, и стоял не у окна, а в коридоре. Это могла сделать только очередь из бронетранспортера или из пулемета, стрелявшего из главного здания компании. Пули мощной поражающей силы ударили в потолок, в металлический переплет окна и рикошетом настигли жертву.

Этот перекрестный огонь из одного здания в другое велся еще часа три — уже после того, как на площади не осталось никого, кроме убитых. Я сам был свидетелем этой перестрелки.

На Николо-Архангельском кладбище похоронены многие из тех, кто погиб от рук бойцов отряда «Витязь», новых героев России. (Напомним — дня через три-четыре после трагедии их чествовали на телевидении, как героев. Вручали подарки, обещали квартиры… На следующий день они уже топотали сапогами по дому на улице Королева, где живут депутаты. Вламывались в квартиры, кричали на бедных женщин, грозили — требовали немедленно выметаться…)