Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6446 ( № 3 2014)

25 января- творческий вечер, посвящённый 90-летию писателя Владимира Бушина, начало в 18.00.

27января– вечер-реквием, посвящённый Международному дню памяти жертв холокоста и освобождению Освенцима Красной армией, ведёт Алла Гербер, начало в 18.30.

28 января– к 30-летию еженедельника "Собеседник". Творческий вечер Дмитрия Быкова, начало в 19.00.

Малый зал

23 января– «Клуб поэзии» СП Москвы. Концертная программа к 140-летию со дня рождения В.Я. Брюсова. Свободный микрофон. Ведущий – Кирилл Ковальджи, начало в 18.30.

24 января– «Русский литературный клуб». Конкурс «Золотой микрофон», ведущая – Наталия Морозова, начало в 18.30.

25 января– «Москва поэтическая». Ведущая – Наталия Родионова, начало в 14.00.

«Лютня ОРИОЛЫ» представляет[?] «Мерлин, Стоунхендж и другие загадки метаистории», ведущий – Леонид Володарский, начало в 17.00.

27 января– юбилейный вечер Владимира Гальперина, начало в 18.30.

28 января– литературная гостиная СП Москвы. Новая проза Александра Нилина, ведущий – Валерий Семяновский, начало в 18.30.

Государственный Литературный музей

пр. Мира, 30

23 января– «Письма из Лукоморья», презентация книги Алёны Бабанской, начало в 18.30.

Спиридоновка, 2

24 января– поэтический вечер Татьяны Данильянц «Мой изменённый облик», начало в 19.00.

Садовая Кудринская, 6

27–28 января– V Международный конкурс чтецов имени А.П. Чехова, начало в 11.00.

Дом русского зарубежья

Нижняя Радищевская, 2

28 января– вечер Международной гильдии писателей, начало в 19.00.

Литературный салон Андрея Коровина

Большая Садовая, 10

29 января– ЖИЗНЕЖУТЬ. Творческий вечер поэта Татьяны Виноградовой, начало в 20.00.

Два поэта на одной полосе. Олег Хлебников - имя знакомое. Автор многих поэтических книг и бесчисленных публикаций в "Новой газете". Павел Проскуряков – нотариус из Екатеринбурга – практически не известен столичной публике. Что между ними общего? Что их связывает?

Мне кажется, поэтическая общность, братство вопреки «надменной улыбке», которой, по мнению Блока, поэты встречают друг друга, а на самом деле просто защищаются от мира, коренится не в стихотворном строе и складе, а в отношении к этому так часто глухому к поэзии миру. И к тому, что над миром и человеком, без ощущения чего русского поэта просто нет и не может быть. Оба поэта постоянно, даже привычно думают о Вечности, барьером к растворению в которой стоит перед человеком смерть. Оба относятся к этому невесёлому и загадочному препятствию основательно и иронически одновременно. Разница только в градусе пафоса. Олег Хлебников этот градус постоянно снижает, следуя за Ходасевичем, Межировым и Слуцким. Павел Проскуряков в чувстве конечности бытия ближе к фольклору. У него удивительно естественное поэтическое дыхание.

Но стихи обоих вовсе не безнадёжно скорбны или непроходимо пессимистичны. Они проникнуты любовью и иронией. Любовь побеждает всё, а ирония, когда она не разрушительна, помогает трезво относиться к себе.

Марина КУДИМОВА

Олег ХЛЕБНИКОВ

* * *

[?]нас тьмы и тьмы и тьмы.

Блок

Эти наши ковры на стенке,

эти наши песни о Стеньке,

как бросает за борт княжну,

быт убогий – да! – украшали,

да ненашим нам угрожали,

обещали опять войну.

Между Западом и Востоком,

в азиатском сюжете жестоком,

в европейском циничном… Мы

вряд ли были в чём виноваты.

Но стояли хрущобы, хаты

на схождении тьмы и тьмы.

У Киевского вокзала

Розы купить и в Брянск умотать

просят меня, предлагая

задёшево… Но остаюся опять

с тобою, Москва дорогая.

Без роз и без Брянска. Зато посреди

тех, кто за них радеет, –

таджиков, киргизов… И той, прости…

Господи, что владеет

киргизами, розами, Брянском и…

В общем, неинтересно.

Но от метро до бомжовой скамьи

буду держать это место –

лоха, очкарика с бородой,

нюхающего исправно

розы, взбодрённые мёртвой водой

из туалетного крана.

Come back

Друзья мои! Прекрасен был Союз!

Ну, этот наш – советских соцреспублик.

Там иногда выбрасывали бублик,

и дырка хороша была на вкус.

Нам не по-детски с братством повезло.

Глушили рыбу, Би-би-си и водку.

Курили «Приму». Даже примы. В[?]т как

сталь закалялась всем смертям назло.

И вроде как никто не погибал –

ни в авиа-, ни в автокатастрофах.

Ну, разве – космонавт, который в стропах

запутался, пока рапортовал…

* * *

А. Ходыкину

До сих пор играю в футбол

с живыми друзьями.

Темп высокий для нас тяжёл,

но опять забиваем гол

и – пропускаем сами.

Ведь играем мы с другом друг –

свои против наших.

Попадая в столь узкий круг,

размыкающийся вдруг,

не ищи проигравших.

* * *

Ставши стариком, сидеть на пляже

лучше, чем в высоком кресле – даже

мягком и удобном: на тебе

псевдокапитанская фуражка,

выцветшие шорты и тельняшка,

взгляд – в дали, окурок – на губе.

И хотя стагнируют суставы,

и мозги ворочаться устали

с боку на бок – ночи напролёт,

но сейчас на солнышке у моря

восседаешь и не знаешь горя,

если память сердце не кольнёт.

Сам себе ты капитан и штурман

и судёнышко в потоке бурном

времени, пускай его и нет –

у тебя-то уж, по крайней мере.

Но воздастся каждому по вере –

верил в море и небесный свет.

И они не подведут, уверен,

вспенят волны завтрашний рассвет.

Ответ на письмо старого друга

Захотел бессмертия? Валяй!

Запиши, как беккерский рояль

гладил и насиловал до дрожи.

Как сбегал из дома, запиши

на носитель – более души

прочный и на страшное похожий.

Что когда сказал и не сказал.

Как за далью ездил на вокзал.

В шахматы играл всегда ничейно.

Был рационален, но при том

и умён... Отца и мать потом

схоронил спокойно и печально.

Всё на этот жёсткий съёмный диск

запиши, а после удивись,

что души там нет – не записалась.

Вроде малость,

два-три чувства – малость,

но тебя там нет – хоть удавись.

* * *

Не зови меня в виртуальное ваше пространство –

я и так окажусь там сразу же после смерти.

Только вот что прекрасно, ужасно,

прекрасно, странно:

не отловят её все всемирные ваши сети.

Даже Брат По Разуму, много мне возражавший,

даже Тёлка-70 – дива из Литсовета,