Итоги Итоги - Итоги № 2 (2014)

- Я всегда обожал спагетти-вестерн и его поджанры. Мне нравится его эстетика. Я ее использую в своих фильмах, которые вроде бы к вестернам отношения не имеют. Скажем, "Криминальное чтиво" можно считать современным рок-н-ролльным спагетти-вестерном. "Убить Билла", особенно вторая часть, тоже пахнет вестерном. Даже в "Бесславных ублюдках" есть мотивы вестерна, особенно в первой сцене. То есть я медленно, но верно подбирался бочком к любимому жанру. Здесь, в "Джанго", я открыл все карты. И поразился какому-то сюрреалистическому ощущению. Все, о чем я веду здесь речь, приобретает характер самовлюбленного, гротескного комикса. Все эмоции преувеличены, а в Джанго, несокрушимом мстителе, я вижу героя величественной оперы или народной сказки. Я приглашал актеров в свой офис. И первое, что они видели на стенах, - дюжину шикарных старых плакатов вестернов и фильмов "блэксплуатейшн" (коммерческий жанр, возникший в США в начале 70-х годов, экзальтированный и тенденциозный негритянский ответ белому киномейнстриму. - "Итоги"). Сейчас таких плакатов уже не рисуют. Все нынешние киноплакаты делаются по одной колодке фотосессии для журнала "Вэнити фэйр". Я стараюсь в "Джанго" передать стиль тех рукотворных постеров, их крутой земной запах. Я стараюсь, чтобы костюмы моих героев напоминали стиль комиксов, условную браваду рисованных супергероев. Кстати, только что вышла первая серия комикса о "Джанго", там практически все сценарные линии включены, даже те, что не вошли в фильм. Ажиотаж вокруг комикса не меньший, чем вокруг фильма. Круто! Вот главняк-то где! (Хохочет.)

- Звуковая дорожка разношерстная - от Джима Кроче до рэпера RZA, от Эннио Морриконе до Джонни Кэша. По какому принципу вы подбирали музыку?

- Мой фильм, конечно же, поклон старому "Джанго" Корбуччи, поэтому я включил в саундтрек главную тему фильма и другие вещи, написанные в то время композитором Луисом Бакаловом. Что касается песни Ancora Qui, которая очень многим нравится, то история ее такая. Морриконе мне написал, что сегодня его любимая итальянская певица - Элиза. Они с Элизой встретились, он написал музыку, она - текст, и родилась Ancora Qui. Когда я послушал эту вещь, то пришел в неописуемый восторг. Это было то, что нужно.

- Частью вашего поклона Корбуччи можно считать ваше приглашение легендарной звезды итальянского кино Франко Неро. Так случилось, что в начале 80-х я интервьюировал Неро в Ленинграде, на съемках "Красных колоколов" Сергея Бондарчука, где он играл Джона Рида. Он был простужен и давал мне интервью, лежа в постели. Я запомнил его слова, что именно роль Джанго стала для него прорывом в большое кино. Так славно, что вы ему дали роль, пусть крошечную. В титрах, правда, написано: "с дружеским участием Франко Неро". Вы что, ему не заплатили?

- Нет, я заплатил! Причем из своего кармана. Его участие не было предусмотрено бюджетом, но мне так хотелось, чтобы он появился, и я заплатил ему из личных средств. А насчет "дружеского участия" - Франко сам попросил поставить этот титр. Когда оба Джанго, Джейми Фокс и Франко Неро, появляются в одном кадре - вот это подлинное волшебство кино. Мы сидели в монтажной - я, Боб и Харви Вайнштейны, и Харви прошептал: "Вот так делается история!"

- Квентин, вы и сами сыграли в "Джанго" небольшую, но, я бы сказал, взрывную роль...

- Главная причина, почему я выбрал для себя роль парня, играющего со взрывчаткой, - я не рискнул предложить ее кому-либо из актеров. Это было бы слишком опасно. Я не думаю, что актерская гильдия погладила бы меня по головке. Если бы звезде снесло взрывом лицо, дела мои были бы плохи. А если бы пострадало мое личико - кого бы это взволновало?

- Что вы думаете о 3D? Есть ли у вас в планах сделать трехмерный фильм?

- Мне всегда нравилось 3D. Но, к сожалению, я видел очень мало фильмов, которые в нем реально нуждаются. Большей частью после просмотра запоминаешь чертовы очки на носу, а не то, что они дают. Поэтому я часто игнорирую трехмерные версии и предпочитаю смотреть обычные. Один из немногих режиссеров, кто использует трехмерность эффективно, это Пол У. С. Андерсон. Его две последние серии "Обители зла" и "Мушкетеры" потрясающе используют трехмерность.

- Вы не устаете оплакивать кончину кинопленки в связи с победой цифровой технологии. Даже объявили, что уходите из профессии. Это была шутка?

- Отчасти. Но я не собираюсь подчиняться технологии, которая ухудшает качество фильма. Поймите, я отказался от слишком многого в жизни для того, чтобы снимать кино. У меня нет жены, нет детей. Я пошел на эти жертвы, имея четкую цель. И я счастлив. Пожертвовал бы я женой и детьми во имя дигитального кино? Не знаю (смеется).

Нью-Йорк

Моцарт и Валерий

/ Искусство и культура / Искусство

Композитор Александр Бакши о режиссере Валерии Фокине

Профессор спрашивает у первокурсников: «Как вы думаете, режиссура — профессия исполнительская или композиторская? — студенты молчат. — Так вот, запомните: режиссура — профессия композиторская».

Эту байку рассказал мне Фокин при первой встрече.

Ну вот и началось, подумал я. Два композитора на один спектакль.

Опыт общения с режиссерами у меня был, и я твердо знал, что режиссер — профессия... режиссерская. Композитор не сочиняет симфонию, подбирая ее на слух такт за тактом вместе с оркестром. Он не может попросить скрипача: сыграй-ка такую тихую длинную ноту, а потом быстро-быстро и отрывисто... Что уж говорить о потребительском отношении к музыке, которую режиссеры «используют». Как туалетную бумагу. Им невозможно доказать, что музыка — тот же театр, только воображаемый.

Я помрачнел.

Фокин засмеялся и сказал примирительно:

— Я в музыке ничего не понимаю.

И он стал рассказывать о будущем спектакле, подробно описывая пространство и свет, проигрывая сцену за сценой за мужчин и женщин. Он говорил обо всем, кроме музыки. И я вдруг начал понимать, зачем она тут нужна.

Вот Подколесин и Агафья Тихоновна сидят вдвоем на одном стуле — другой мебели нет. Сидят плечом к плечу, слегка отвернувшись друг от друга. Почти спина к спине. И обмениваются смешными абсурдистскими гоголевскими репликами. Но прислушиваются они не к словам, а к еле слышному перестуку своих сердец. Тук-тук — звучит его низко и гулко. Тук — отвечает ее чуть повыше и суше... Пауза невыносимо долгая. И чтобы ее прервать — реплика...

Подколесин: «Какой это смелый русский народ».

Агафья Тихоновна: «Как?»

— Времени у тебя будет много, — сказал Валера. — Съездишь на несколько дней в Лодзь, посмотришь театр, познакомишься с актерами, наберешь музыкантов. А через два месяца вернешься с музыкой.