Леонид Млечин - Кремль. Президенты России. Стратегия власти от Б. Н. Ельцина до В. В. Путина

Александр Коржаков, которого изгнали из КГБ за верность Ельцину, заботился о Борисе Николаевиче как о самом близком человеке на земле. Не мог Ельцин не ценить этого. Первоначально Коржаков держался очень скромно, но потом вошел во вкус власти, особенно кадровых решений, и, благодаря близости к президенту, стал одним из самых влиятельных людей в Кремле. Тем, кто рисковал идти на конфликт с Коржаковым, приходилось плохо.

Сергей Филатов вспоминает:

— У меня сняли охрану, заменили машину. Это обычные номенклатурные штучки, которые предвещают расставание. В «Российской газете» была публикация под названием «Покровитель», там фигурировали только еврейские фамилии, чтобы показать, что я покровитель евреев, которые на самом деле являются чуть ли не разведывательной группой Израиля...

Филатов советовался с опытным Илюшиным:

— Что делать, Виктор Васильевич?

Первый помощник президента сказал:

— Ну, если это так далеко зашло, вам лучше уйти. Они от вас не отстанут. Будут продолжать вас третировать, и дело может плохо кончиться.

Сергей Филатов написал заявление об уходе, но несколько видных политиков просили его не уходить, и он положил заявление в стол...

— А какие реальные претензии были у них к вам? — спросил я Филатова.

— Во-первых, они презирали демократов, поэтому плели интриги против Чубайса и против Гайдара, которого ненавидели лютой ненавистью. Демократия — это ведь закон, а они не желали жить по закону. Во-вторых, в администрации президента они все хотели взять под контроль, на все посты расставить своих людей в качестве заместителей. Я этого, естественно, не позволял.

Я понимал, что глаз нужен, согласился, чтобы они в кадрах работали, но все брать под контроль — это я считал неправильным. И третья причина состояла в том, что Службе безопасности не хватило помещений. Они пытались реорганизовать администрацию так, чтобы освободить себе помещения. Именно поэтому от Бориса Николаевича три раза поступало распоряжение реорганизовать администрацию, всякий раз с целью сократить аппарат.

Коржакову был нужен дом на Варварке. Мы освободили это здание, и они устроили там свою аналитическую службу, поставили компьютерную систему, все банки взяли под контроль. А остальное у них не получилось, вот они и злились...

Центр влияния все больше переходил к Коржакову. Люди понимали, где сила и откуда исходит опасность. К нему стали приходить, советоваться. Он стал вмешиваться в дела теле- и радиокомпаний, финансовых и общественных групп, представителей президента, контрольного управления.

— Они стали приставать ко мне, — говорит Филатов, — скажем, увольте такого-то, потому что он был замечен в Соединенных Штатах на встрече с тем-то. Я объясняю: мало ли с кем мы все встречаемся? Тогда меня первого надо уволить — я со всеми встречаюсь.

Пару раз я как-то искренне отнесся к этим сигналам, а потом написал ему записку: уважаемый Александр Васильевич, чтобы по этой причине увольнять людей, нужно располагать убедительными фактами. И я прошу их представлять. Потому что разорять структуру администрации президента нельзя. Но на отдыхе в Сочи Ельцин подписал указ о Службе безопасности, который давал Коржакову огромные полномочия. По закону он таких никогда бы не получил...

Не один Филатов, многие стали жаловаться на интриги и подковерную борьбу в Кремле. Сотрудники администрации были уверены, что Служба безопасности их подслушивает. Если надо было обсудить что-то важное, писали друг другу записки.

Самой знаменитой была история, когда Служба безопасности президента ополчилась на московского мэра Юрия Лужкова и главу банковской группы «Мост», владельца телекомпании НТВ Владимира Гусинского. И в декабре 1994 года у здания московской мэрии на Новом Арбате оперативники Федеральной службы охраны с автоматами в руках положили в снег сотрудников банковской группы «Мост». НТВ засняло эту сцену и показало, возник скандал.

Оправдываясь, Служба безопасности президента и Главное управление охраны сообщили прессе о том, что 2 декабря «подразделение Службы безопасности Президента РФ совместно с органами МВД России провело проверку сигнала по факту появления на трассе, входящей в зону оперативной ответственности федеральных органов государственной охраны, неизвестных вооруженных лиц, находящихся в автомобильном кортеже».

Появление этого сообщения вызвало у журналистов веселый смех, потому что министерство внутренних дел заявило о своей непричастности, а днем раньше Служба безопасности президента подготовила другой документ — о том, что проводилась операция в рамках расследования «связи руководителей «Мост-банка» с коррумпированными работниками органов государственной власти правительства Москвы и ряда силовых структур».

Эта история стоила должности начальнику Московского управления Федеральной службы контрразведки Евгению Савостьянову. Он отправил свою спецгруппу физической защиты проверить сообщение о том, что неизвестные вооруженные люди орудуют возле здания мэрии.

Оперативники Московского управления госбезопасности, в свою очередь, уложили в тот же снег неизвестных людей с оружием. Могла бы возникнуть и перестрелка, но один из чекистов узнал приятеля из Федеральной службы охраны.

Коржаков и Барсуков обиделись, и Ельцин, находившийся на теннисном турнире, подписал указ об увольнении Савостьянова. Более того, президентским указом столичное управление госбезопасности переподчинялось начальнику Федеральной службы охраны генералу Барсукову. Такое в истории спецслужб вообще еще не случалось.

Это был первый случай, когда на Лужкова ополчились в Кремле (в 1999-м атака на мэра будет посильнее). После этой истории президент всех выслушал и сказал: «Все. Закончить. Не трогать Лужкова».

«Я, — вспоминает Филатов, — в этот момент посмотрел на Коржакова. Он сидел пунцовый, как свекла, злые глазенки такие были. Но из этого можно было сделать вывод, что все это не так просто, кто-то по собственной инициативе действовал. Не без участия президента это было. Я не могу утверждать, что по его инициативе, но не без участия — это точно.

Не может окружение позволить себе какие-то резкие высказывания и шаги, особенно в отношении таких людей, как мэр Москвы. Ну, кто позволит себе делать такие вещи, когда президент постоянно все контролирует, обо всем знает, из всех источников получает полнейшую информацию. Неужели он не знал, что Коржаков сделал в мэрии? Когда положили ребят в грязь... Конечно, знал».

Бывший пресс-секретарь президента Вячеслав Костиков тоже вспоминает, что в начале 1994 года президент стал после обеда уезжать домой, мало с кем встречался, отказывался от бесед, ломал график.