Леонид Млечин - Кремль. Президенты России. Стратегия власти от Б. Н. Ельцина до В. В. Путина

За выступление против ГКЧП был задержан Зелимхан Яндарбиев, один из идеологов чеченского национального движения. Его быстро освободили. Но арест Яндарбиева послужил поводом для митинга в Грозном.

На митинг созывали людей со всей республики. Они, бросив работу, приезжали из самых отдаленных сел. Участники митинга ворвались в здание Грозненского горкома КПСС и превратили его в собственный штаб. Рядом находилось здание местного КГБ, его тоже захватили. Потом рассказывали, что как будто бы захватом здания госбезопасности руководил милиционер Бислан Гантамиров, который уже во вторую чеченскую войну станет главной опорой Москвы.

Виктор Иваненко, который был тогда председателем КГБ России, рассказывал:

— Когда в Грозном захватили здание КГБ, был выбор: то ли идти на силовые действия, то ли договариваться с Дудаевым. Но я не мог связаться с Ельциным, получить от него санкцию! Он отдыхал в Сочи. Представляете себе: руководитель спецслужбы не может связаться с президентом, когда такое происходит в стране! И я не взял на себя ответственность за силовые действия, которые привели бы к крови. Сейчас я сожалею об этом. В тот момент можно было малой кровью остановить экстремистов. Правда, одними только карательными действиями остановить происходящее там было невозможно. Хорошо хотя бы, что, пока я встречался с Дудаевым, ребята вывезли из Грозного нашу картотеку и сожгли рабочие дела местной агентуры КГБ...

К этому вопросу специалисты будут вновь и вновь возвращаться: а не надо ли было малой кровью подавить тогда бунт в Грозном и избавить себя от всего, что произойдет потом?

Но малой кровью дело бы не обошлось. Очевидцы, которые в те дни находились в Грозном, видели, как горели глаза у чеченской молодежи, которая стекалась из всех районов республики. Учитывая склад чеченского характера, несложно предположить, что они предпочли бы погибнуть, но не выдать Дудаева.

Виктор Иваненко после поездки в Грозный написал докладную Ельцину:

«Значительная часть населения, прежде всего чеченской национальности, поддерживает смещение Верховного Совета Чечено-Ингушской Республики...

В этих условиях, на наш взгляд, выход из кризиса возможен только на путях политических решений, поскольку силовые методы неминуемо приведут к эскалации насилия, большим жертвам, дискредитации политики РСФСР и ее руководства».

С самого начала чеченской истории проявилась странно пассивная позиция Ельцина. Видно было, что президент занимается этими делами через силу. Похоже, он до самого последнего момента не сознавал, что решение проблемы, возникшей на Северном Кавказе, требует серьезных усилий, прежде всего от него самого. А в критически важные дни он вообще словно исчезает. То уезжает в отпуск, и ему нельзя дозвониться, то на несколько дней ложится в больницу для плановой операции. Ему исправляли искривленную носовую перегородку в дни, когда будет готовиться военная операция в Чечне...

Наверное, сказывалось в первую очередь характерное для советских партийных руководителей пренебрежительно-покровительственное отношение к обитающим на юге народам как к прирожденным торгашам, которых нет смысла воспринимать всерьез. На первом этапе чеченского кризиса еще все можно было решить путем откровенных переговоров с Джохаром Дудаевым. Но для этого его нужно было пригласить в Кремль и разговаривать с ним уважительно. Ельцин наотрез отказывался это делать. Шанс договориться был упущен.

В июле 1992 года Дудаев писал Ельцину, предлагая в качестве первого шага договориться о сотрудничестве в нефтяных делах:

«Оглядываясь назад, на первые месяцы после августовского путча и распада Союза, нам обоим следует признать, что с обеих сторон были допущены ошибки и обидные промахи, и тем не менее я считаю, что время взаимных претензий прошло...

Оставляя за рамками обсуждения в настоящем послании все проблемы, накопившиеся в наших взаимоотношениях, считаю, что необходимо начать реальные практические шаги по сближению наших позиций немедленно, и именно в экономической сфере, из чего неизбежно произрастет и политический консенсус».

Ответа не последовало.

Вся чеченская эпопея есть история ошибок, каждая из которых настолько ухудшала ситуацию, что российская власть вскоре оказалась в тупике. А ведь в самом -начале с чеченцами еще можно было договориться на вполне приемлемых условиях.

4 сентября Дудаев объявил Верховный Совет республики низложенным. Генерал заявил, что Чечня должна стать независимой, избрать свой парламент и президента. А ингуши пусть создают свою республику.

6 сентября митингующие захватили здание Верховного Совета. Погиб председатель горсовета Грозного Виталий Куценко.

В докладе парламентской комиссии Станислава Говорухина, которая изучала чеченские события, так будет сказано о гибели председателя Грозненского горсовета: «Многие свидетели подтвердили, что Куценко был самым жестоким образом убит — выброшен из окна, и не просто выброшен (там был витраж), его надо было еще разбить телом Куценко».

Бывший прокурор Чечено-Ингушетии Александр Пушкин рассказывал об этих трагических событиях иначе:

«Куценко, председатель горсовета, в это время решил выпрыгнуть из окна. Хотя это и первый этаж, но под ним еще один, цокольный, в общем довольно высоко.

Люди, которые все это непосредственно видели, были допрошены. Он спускался ногами вниз, хотел спрыгнуть, но, как говорится, руки не вовремя отпустил, ногой зацепился за что-то. Был он человеком грузным и уже в возрасте — почти шестидесяти лет, — не сгруппировался, упал и ударился головой. Несколько дней пролежал в бессознательном состоянии и скончался».

Вероятно, прокурор лучше знал обстоятельства этой трагической истории, и Виталий Куценко погиб, неудачно выпрыгнув из окна. Но что же в таком случае творилось в тот день в Грозном, если председатель горсовета, немолодой уже человек, спасаясь от незваных гостей, прыгнул из окна? Как же ему, должно быть, было страшно в последние минуты его жизни...

В Грозный прилетел новый глава Верховного Совета России Руслан Хасбулатов. Считалось, что он, как чеченец, лучше разберется в том, что там происходит. Хасбулатов согласился на роспуск Верховного Совета республики, во главе которого стояли партийные чиновники, — все равно им уже никто не подчинялся.

По указанию Москвы сформировали новый орган власти — Высший временный совет. Его возглавил народный депутат СССР Леча Магомадов, бывший второй секретарь обкома, а затем председатель республиканского госкомитета по ценам.

Это была первая попытка Москвы посадить в Грозном своего человека. Она оказалась такой же безуспешной, как и все последующие. Реальная власть в республике перешла к Дудаеву, который, как человек военный, сразу начинает формировать свою гвардию.