Леонид Млечин - Кремль. Президенты России. Стратегия власти от Б. Н. Ельцина до В. В. Путина

Огромное количество документов движется по иерархической лестнице не потому, что это необходимо, а потому, что чиновник, который мог бы принять решение сам, не хочет брать на себя ответственность и с удовольствием переправляет документ вышестоящему начальнику.

Система родилась еще в сталинские времена, когда старались собрать побольше виз на документе — труднее потом найти одного виноватого.

Прежде Примаков имел дело с более компактными и налаженными аппаратами разведки и министерства иностранных дел. И надежными! Можно ли доверять аппарату правительства?

При той зарплате, которую платят рядовому чиновнику, неудивительно, что тот или иной документ несет в себе следы чьего-то личного интереса. Или же просто чиновник поленился и не собрал всей нужной информации. С этим в разведке и в МИДе Примаков тоже не сталкивался. Так что он не должен был забывать о том, что поступивший к нему документ может содержать в себе неправду, сознательную или неосознанную.

Когда в конце октября 1998-го Григорий Явлинский в интервью британской газете «Дейли телеграф» сказал, что в правительстве существует коррупция, Примаков на пресс-конференции отпечатал:

— Я могу сказать совершенно твердо и однозначно: господин Явлинский должен назвать этих людей. Если не публично, то пусть напишет в прокуратуру. Иначе либо он укрывает преступление, либо клевещет.

И это при том, что Явлинский выдвинул кандидатуру Примакова на пост премьер-министра!

«Яблочные» депутаты отправили Примакову запрос по некоторым фамилиям и получили отлуп от главы правительства по всем пунктам. Заканчивалось ответное письмо Примакова повторным обращением к Явлинскому:

«Прошу Вас представить конкретные факты взяточничества при назначении на работу в Правительство, о наличии которых Вами было заявлено публично».

Некоторые бумаги, поступающие в Белый дом, вовсе бессмысленны. Например, министерства знают, что дополнительных денег им все равно не дадут, но, получив от кого-то просьбу о помощи,, пересылают ее главе правительства.

Он, разумеется, отказывает, ответ пересылается в министерство, министерство передает отказ дальше... Это симуляция деятельности, но таким образом министры снимают с себя часть неприятной обязанности говорить всем «нет». Кроме того, обилие бумаг устраивает клерков, которые благодаря этому документообороту имеют работу.

Есть и другая причина, по которой поток бумаг захлестывает Белый дом. Опытный чиновник знает, что надо обо всех проблемах своевременно докладывать начальству и чем больше проблем вывалить на стол премьер-министру, тем чиновнику спокойнее. Раз доложил, то вроде уже и не он должен их решать, а начальник.

Потрк бумаг настолько чудовищный, что глава правительства может превратиться в каучуковый штемпель. Только сидеть и подписывать то, что приносят, — и на это рабочего дня не хватит. И не остается времени размышлять над стратегией.

Как бы ни был опытен премьер-министр, все равно он ставит подпись на множестве бумаг, смысл которых остается для него неясен. Он просто вынужден доверять тем, кто читал этот документ до него — своим заместителям, помощникам. Это касается постановлений и решений по каким-то непринципиальным проблемам.

Главная заслуга Евгения Максимовича состоит в том, что он добился стабилизации политической ситуации в России. С его вступлением в должность исчез страх перед тем, что будет распущена Государственная дума, что президент решится вновь применить силу против парламента, что страна пойдет вразнос и воцарится диктатура. И как-то сразу спало напряжение.

Люди увидели, что митинги проблем не решат, надо работать. Правительство получило несколько месяцев относительного спокойствия — для того чтобы что-то сделать.

Примаков сформировал коалиционное правительство.

Борис Ельцин сам предложил Сергею Кириенко остаться первым вице-премьером. Это был частично акт вежливости, но не только. Ельцину жаль было терять очевидно талантливого и умелого человека. И получилось бы неплохое сочетание: опытный политик Примаков и динамичный экономист Кириенко.

Но Сергей Владиленович отказался. Объяснил: не верю в коалиционное правительство вообще и не вижу экономической программы действий нового кабинета в частности. Возможно, дело в другом: побывав в роли первого человека, не захотел быть вторым. Гайдар в свое время пытался работать в кабинете Черномырдина вице-премьером, но быстро ушел, считал, что его держат для ширмы.

Сам Черномырдин тем более не захотел остаться первым вице-премьером у Примакова.

Отказался и Григорий Явлинский. Он был готов прийти в правительство со своей командой, которая заняла бы все должности в финансово-экономическом блоке. Но это уже было бы правительство не Примакова, а Явлинского.

Молодой вице-спикер парламента Владимир Рыжков сначала согласился было пойти вице-премьером по социальным вопросам, в его годы это весьма почетное предложение. Но он быстро забрал свое слово назад, сообразив, что социальные вопросы при жестком бюджете — это дело рискованное. А ему не хотелось ломать свою столь многообещающую карьеру. Печальный пример Бориса Немцова перед глазами — до назначения в правительство его считали возможным кандидатом в президенты, год в правительстве погубил его политическую репутацию.

Примаков прямо в Думе остановил Александра Шохина:

— Хочу предложить вам пост вице-премьера по социальным вопросам.

Шохин засомневался:

— У вас правительство будет левым, что мне в нем делать?

Примаков справедливо заметил:

— Потому и будет левым, что вы все отказываетесь.

Потом Примаков перезвонил и предложил Шохину должность вице-премьера по финансам. Он принял должность — знакомое для него дело, он был вице-премьером в кабинете Гайдара, но проработал в правительстве считанные дни, увидел, что Примаков намерен контролировать все сам, в первую очередь кадровые вопросы, и ушел назад в Думу, благо его депутатский мандат еще не аннулировали.

Евгений Максимович остался с теми, кто не отказался работать в правительстве. Первый вице-премьер Юрий Маслюков представлял коммунистов. Вице-премьер Геннадий Кулик — аграриев. Министр финансов Михаил Задорнов — «Яблоко». Министр труда Сергей Калашников был человеком Жириновского. Глава налоговой службы Георгий Боос — Лужкова.

Когда Примаков представил публике свой кабинет, его называли розовым, красным, коммунистическим. Первые заявления новых министров насчет управляемой денежной эмиссии, национализации, поддержки военно-промышленного комплекса просто пугали.

Да еще Примаков обещал прислушаться к советам академиков-экономистов, своих старых знакомых, среди которых наиболее известны Леонид Иванович Абалкин, вице-премьер в правительстве Рыжкова, бывший помощник Горбачева Николай Яковлевич Петраков и бывший заместитель председателя Госплана Степан Ара-маисович Ситарян.