Леонид Млечин - Кремль. Президенты России. Стратегия власти от Б. Н. Ельцина до В. В. Путина

Но все это мелочи и чепуха в сравнении с реальными проблемами, которые стоят перед главой правительства.

Я спрашивал тогда людей, которые часто бывали у премьера в кабинете, как чувствует себя Примаков, когда на него не направлены телевизионные камеры, когда его не видит никто из посторонних?

Отвечали, что растерянность с его характером вовсе не вяжется. Он много работает, но чувствует себя уверенно и уже научился управляться с таким сложным механизмом, как правительство.

— Вот я только что был у него в кабинете и наблюдал, как за минуту он расщелкал труднейшую ситуацию, — рассказывал мне один человек в ранге министра. — Я видел, сколько он успел сделать всего за тридцать минут — отправить людей, получить сведения о том, что уже сделано. И было видно, что гигантский маховик заработал оттого, что глава правительства стал его потихоньку раскручивать, а потом уже машина начала действовать сама по себе.

— То есть он не похож на советского хозяйственного руководителя, который работает с криками, с матерком: навались, ребята?!

— Нет, это не его стиль. Ни крика, ни мата от него не услышишь. Все-таки он ученый. Во-первых, он видит развитие ситуации в перспективе. Во-вторых, он видел, что и как делалось в прежние времена и к чему все это приводило. Поэтому он ищет иную методологию и иные механизмы для того, чтобы выйти из кризиса.

— Следов растерянности не видно?

— Нет, нет. Озабоченность большая, восемнадцатичасовой рабочий день. Но такого, чтобы руки опускались, — этого нет. Просто много трудной работы, много такого, что не вызывает улыбок, а наоборот. Но он оптимист.

— Он еще продолжает улыбаться, встречаясь с людьми?

— Да, безусловно.

По свидетельству предшественников Примакова, нужен минимум месяц только для того, чтобы представить себе, что происходит в экономике страны. А от Примакова стали требовать программы действий уже через неделю. Через неделю плана не было. И через две недели, и даже через три...

Примакова упрекали в том, что он ничего не делает, что работа над программой заняла неприлично большое время, что правительство никак не может ответить на вопрос: где взять деньги, если Запад нам ничего не одолжит?

Говорили, что Примаков свои обещания не выполняет, что это не работа, а бег на месте, а сам он медлителен, нерешителен и вообще какой-то сонный.

Ему советовали сразу в сентябре напечатать побольше денег, расплатиться со всеми, а потом с 1 января 1999 года остановиться и договариваться с Международным валютным фондом о новых займах. А он, дескать, промедлил — Кутузов! — и упустил шанс... Правда, такие советчики, видимо, не вполне представляют себе, что произошло бы со страной, если бы он напечатал столько денег, сколько просят.

Потом Примакова стали обвинять в том, что он сознательно откладывает экономические дела в долгий ящик. В этом увидели хитрый расчет, нежелание раньше времени раскрывать карты... Пока он не представил программы, им все довольны. Вот он, дескать, и лавирует, не спешит с программами, формулами, лозунгами, чтобы не спровоцировать атаку на правительство. Как только он сделает выбор, то попадет под огонь критики... Даже родилась красивая формула: Примаков добился политической стабильности за счет экономической.

Но главная причина кажущейся медлительности — отнюдь не дальний расчет Примакова. Ему действительно нужно было время: понять ситуацию в экономике и решить, что можно сделать.

Что такое быть премьер-министром?

Человек приходит в огромный кабинет на пятом этаже Белого дома и садится за стол. Он знает, какие решения необходимо принять сегодня, а какие завтра. Предполагает, что именно может свалиться ему на голову в любую минуту, и должен заранее подумать, что с этим делать. И одновременно он понимает, что невозможно спланировать свой день так, чтобы хотя бы полчаса спокойно подумать. Потому что в стране постоянно что-то происходит. Есть люди, начиная с президента, на телефонный звонок которых необходимо ответить. И есть люди, которых надо принять в любой день и час.

Для премьера самый страшный дефицит, страшнее бюджетного, — это дефицит времени.

Главу правительства, как любого человека, может охватывать отчаяние, усталость, безудержное раздражение, желание послать все к чертовой матери. Но при этом премьер-министр понимает, что он наделен счастливым правом действовать. Ругать происходящее могут все, но только он способен что-то изменить.

Это тяжкая профессия. Премьер-министр понимает, что он должен сократить расходы. Но, взявшись за ручку, чтобы поставить свою подпись, он осознает, что, когда этот документ станет законом, жизнь многих людей станет совсем тяжелой. Эти конкретные люди совершенно не виноваты в том, что бюджетные расходы приходится сокращать. Ему не хочется портить им жизнь. Он ищет другого выхода. Проходит время. Он убеждается в том, что другого выхода нет.

В приемной главы правительства сидят люди, которые мечтают попасть к премьер-министру, чтобы решить с ним разного рода вопросы.

Поток людей делится на две категории. Одних вызывает глава правительства, они ему нужны — он дает им поручения, спрашивает об исполнении.

Общение с людьми помогает понимать, чем дышит страна. С одной стороны, глава правительства получает бездну информации — сил нет ее переварить. С другой, ему не хватает личных впечатлений, потому что сам он видит страну из окна правительственного лимузина и, как правило, общается с чиновником рангом не ниже, чем министр или губернатор.

Другие посетители приходят к премьер-министру, потому что это надо им. Приятно, когда можешь помочь. Но это бывает редко, возможности не безграничны. Необходимость принимать людей и говорить им «нет» тяжка. Иногда возникает желание произвести на людей приятное впечатление и дать им, что они просят. Примаков не из таких.

Известный кинорежиссер, тогдашний председатель думского комитета по культуре Станислав Говорухин рассказал в «Новых известиях»:

«Я пришел к Примакову и полтора часа требовал у него денег на культуру, искусство и кинематограф. Он отказал мне по всем позициям. И все подробнейшим образом объяснил. Даже на пушкинскую программу не дал. Вице-премьер Матвиенко ему говорит: «Всего 78 миллионов рублей!» А он отвечает: «Это не так мало. Это половина того, что мы должны студентам!» И я вышел от него довольный, потому что увидел: во главе правительства стоит спокойный, рассудительный, бережливый человек».

Примаков получил в свое распоряжение исправный и налаженный правительственный аппарат. Аппарат правительства состоит из высококвалифицированных специалистов. Но этот гигантский бюрократический механизм совершает множество ненужных оборотов, бумаги движутся в аппарате с черепашьей скоростью, они ходят от одного чиновника к другому. Даже премьер-министр не знает, что именно произойдет с его поручением: когда оно дойдет до исполнителя и будет ли выполнено?