Леонид Млечин - Кремль. Президенты России. Стратегия власти от Б. Н. Ельцина до В. В. Путина

Виктору Степановичу не терпелось взяться за дело. Отставка и несколько месяцев вне правительства помогли по-новому взглянуть на происходящее. Ему, как говорил другой персонаж недавней истории, чертовски хотелось поработать.

Черномырдин с удовольствием принял предложение Ельцина, но поставил Борису Николаевичу свои условия. Он получает значительно большие полномочия, чем прежде, а президент'соглашается ограничить свою власть, Виктор Степанович старался не только для себя. Он должен был получить поддержку Думы и брался добыть для оппозиции то, чего она тщетно добивалась много лет — отказа президента от своего всевластия.

Он полагал, что это предел мечтаний оппозиции — конституционная реформа, передел полномочий в пользу Думы и правительства. Черномырдин предложил основным думским фракциям подготовить политическое соглашение. Если президент его подписывает, то Дума автоматически утверждает Черномырдина.

Президент был в таком состоянии, что соглашался на все. В те дни казалось, что Борис Николаевич настолько болен и слаб, что вообще вот-вот сам подаст в отставку. Ельцин действительно подписал политическое соглашение. Думу охватила эйфория: наша взяла, президент сдался, кризис закончился.

Черномырдин предлагал депутатам коалиционное правительство. Партии отказываются от политической борьбы, делегируют самых толковых в правительство и общими усилиями вытаскивают страну из кризиса. По словам Черномырдина, лидер коммунистов Геннадий Андреевич Зюганов его поддержал. Поддержал и Николай Иванович Рыжков, лидер фракции «Народовластие»: Черномырдин хорош тем, что ему не надо освайвать новое дело, он все знает.

Но произошло непредвиденное: несмотря на некие предварительные договоренности, 30 августа, в воскресенье вечером, коммунисты неожиданно отказались от этого соглашения и, следовательно, от поддержки Черномырдина.

31 августа, в понедельник, при голосовании в Государственной думе Черномырдин получил голоса всего 94 депутатов. Против проголосовал 251 депутат.

Черномырдин не мог понять, что произошло. Те, на кого он полагался, отказали ему в поддержке. Он уверен, что соперники боятся пускать его в правительство, потому что это открывает ему дорогу к победе на президентских выборах 2000 года. Есть и другое мнение: депутаты не хотели голосовать за возвращение в правительство старого премьера, который за столько лет так и не добился никаких успехов.

Ельцин сразу же вновь внес его кандидатуру на утверждение Думой.

2 сентября, в среду, Черномырдин встретился с губернаторами, обещал пойти навстречу их просьбам.

4 сентября, в пятницу, Черномырдин выступал в Совете Федерации и попросил неограниченных полномочий в борьбе с кризисом. Совет Федерации поддержал кандидата в премьеры.

Черномырдин предложил Примакову и Маслюкову пойти к нему первыми замами. Примаков согласился.

Но и это не помогло.

7 сентября, в понедельник, Дума еще раз отказалась утвердить Черномырдина: 138 голосов «за», 273 — «против».

Вероятно, у коммунистов возникла надежда на то, что Ельцин предложит им более приятную кандидатуру. А может быть, просто боялись опозориться. Ведь они весь тот год, несмотря на свои принципиальные речи и ненависть к «антинародному режиму», одобряли все, что от них требовало правительство. Над ними уже откровенно смеялись.

«На Черномырдина было тяжело смотреть, — вспоминал Борис Федоров. — Он был вымотан физически и обескуражен предательствами. От триумфального возвращения до провала прошло всего несколько дней, но они оказались вечностью. Второе пришествие в правительство обернулось для него большими политическими потерями».

Россия опять осталась без правительства, стране грозил теперь не только экономический, но и политический кризис.

Курс доллара стремительно подскочил. Торги на валютной бирже пришлось остановить. Казалось, что страна погружается в глубочайший экономический кризис, в хаос. Потом, после утверждения Примакова, станет ясно, что объективных причин для такого падения рубля не было. Просто действовали внеэкономические категории — общество охватила паника.

Оставалось последнее, третье голосование по кандидатуре Черномырдина. Если Дума вновь говорит «нет», президент по конституции распускает Думу и назначает досрочные выборы. В ответ депутаты лихорадочно готовились к процедуре импичмента — это лишит президента права разогнать их.

В понедельник Ельцин не представил Черномырдина на третье голосование. Проходит вторник — Ельцин молчит.

Становится ясно, что президент и его окружение не знают, что им делать: рискнуть и настоять на своем или же подыскать новую кандидатуру?

Одни считали, что надо выставлять кандидатуру Черномырдина в третий раз: в последнюю минуту депутаты как пить дать испугаются роспуска и проголосуют «за».

В этом предположении был резон. Депутаты не хотели роспуска Думы. Одно дело готовиться к выборам, располагая мощным думским аппаратом, депутатскими привилегиями, другое — в решающий момент оказаться на улице и начинать все с нуля.

Но депутаты весной уже дали слабину, когда после всех протестов и негодования с третьего раза проголосовали все-таки за Кириенко. Они боялись вновь проявить губительное отсутствие принципиальности, накануне возможных выборов опозориться в глазах избирателей. Поэтому риск третьего отказа был велик.

В ответ на роспуск Думы депутаты могли начать процедуру импичмента, и тогда страна попала бы в ужасающее положение, когда власти не признавали бы друг друга. Страна стала бы неуправляемой. В Кремле на этот риск не решились. Ельцин был уже слаб и болен.

В кабинете главы администрации Валентина Юмашева лихорадочно тасовали политическую колоду, перебирая возможных кандидатов. Прозвучало и имя московского мэра Юрия Лужкова. Юмашев и Татьяна Дьяченко с порога отвергли это предложение, причем, судя по словам участников этой дискуссии, весьма эмоционально.

Если другие кандидатуры можно было рассматривать, взвешивая плюсы и минусы, то Лужков воспринимался как какой-то монстр; не то что обсуждать, но и произносить саму его фамилию в главных кабинетах Кремля считалось неприличным.

Валентин Юмашев твердо стоял за Черномырдина, видимо полагая, что старый конь борозды не испортит. Личная преданность Виктора Степановича президенту вне сомнений.

А в Москве уже объявился Александр Лебедь, застоявшийся в своем красноярском далёко, и сразу на двух каналах телевидения предложил себя в спасители Отечества — по своей ли инициативе или по чьему-то совету. Говорили, что известный предприниматель Борис Березовский настойчиво предлагает поручить правительство Лебедю — более слабый политик просто не справится.