Леонид Млечин - Кремль. Президенты России. Стратегия власти от Б. Н. Ельцина до В. В. Путина

— В общем было понимание, — вспоминает Ксения Пономарева, — что, даже если русский народ не сильно знает, кто такой Путин, так народу этого и не надо. Народу достаточно вот этого — «мочить в сортире», то есть фраз, которые лепят образ.

Еще ни один кандидат не вступал в предвыборную гонку с такими отличными стартовыми позициями. В начале 1996 года, когда Ельцин решился баллотироваться, его рейтинг был ничтожен, и многие с ужасом думали, что во втором туре придется выбирать между Зюгановым и Жириновским.

Но и во время первых президентских выборов, летом 1991 года, когда Ельцин был народным любимцем, ему противостояли серьезные конкуренты или казавшиеся серьезными — в первую очередь бывший глава союзного правительства Николай Рыжков. Он был тогда очень известен и многим нравился.

Среди тех, кто в 2000 году изъявил желание баллотироваться в президенты, серьезного конкурента у Путина не было. Так что политологи прикидывали не шансы других кандидатов, а скорее пытались понять, что же способно помешать Путину. Хотя значительно важнее было понять, как он поведет себя в случае победы на выборах.

Когда писали конституцию 1993 года, то фактически исходили из идеи избираемого царя в России, который наделен огромными полномочиями. Президент может распустить парламент, отправить в отставку правительство. И помешать ему практически невозможно.

В последние ельцинские годы абсолютное большинство политиков говорили о необходимости изменить конституцию, чтобы перераспределить президентские полномочия в пользу Государственной думы и правительства. После появления Путина никто об этом не заговаривает. Владимир Путин явно не намерен отказываться от своих полномочий.

При Ельцине мы увидели, какие проблемы возникают при слабом, нездоровом президенте. Но мы еще не знаем, какие проблемы могут возникнуть при слишком сильном президенте. Что же произойдет, если у президента окажутся необыкновенные амбиции, куда большие, чем у Ельцина?

Борис Николаевич — при всех своих недостатках — сохранял в стране политический плюрализм, демократию и свободу слова. Совершенно очевидно, что такова была его личная воля.

Как повел себя Владимир Путин, получив полную президентскую власть? Сразу стало ясно, что он требует беспрекословного исполнения своих приказов и что в его команде ценится полная преданность первому человеку.

Когда ночью 26 марта 2000 года подводили итоги президентских выборов, выяснилось, что общество расколото, хотя казалось, что люди сплотились вокруг некой идеи, то есть вокруг Путина. Очень многие, значительно больше, чем предполагалось, проголосовали за лидера коммунистов Геннадия Зюганова и за кемеровского губернатора Амана Тулеева.

Столица разошлась во мнениях с остальной Россией. В Москве поддержали Григория Явлинского, хотя накануне выборов его со всех сторон обливали грязью. Либерально настроенная публика не знала, что делать. Она не хотела голосовать ни за Путина, ни, разумеется, за Зюганова. Оставалось только одно — либо против всех, либо за Григория Явлинского.

Он на этих выборах был олицетворением либерального, демократического начала, но, к сожалению, при всем уважении к Григорию Алексеевичу его трудно представить в кресле президента.

И все-таки большинство поддержало Путина.

В принципе люди были рады видеть новое лицо. Они устали от Ельцина и его невыполненных обещаний, от политиков его эпохи, несмотря на их личные достоинства. При этом никто, даже те, кто проголосовал за Путина, не представляли себе, каким именно он будет президентом.

Такие фантастические карьеры делаются только во времена революций или дворцовых переворотов. Нечто подобное произошло и в России. Это была не просто смена президента, ...а смена режима, смена эпох.

Взрывы в Москве и в других городах осенью 1999 года оказались лишь катализатором давно вызревших настроений. Режим Ельцина был давно отвергнут, только фантастический природный талант Бориса Николаевича удерживать власть позволял ему оставаться в Кремле. Общество жаждало покоя, стабильности и надежности.

Финансовый кризис осени 1998 года словно подвел черту под усилиями Ельцина наладить жизнь. Нападение чеченских боевиков на Дагестан и взрывы в Москве в 1999-м вызвали ощущение незащищенности, слабости. Общество стало искать человека, способного настоять на своем, чего-то добиться.

Любопытно, что на рейд Шамиля Басаева в Дагестан в августе 1999 года сначала не особенно обратили внимание. Все изменилось после взрывов в Москве и других городах.

«Тогда наружу выплеснулась вся масса недовольства, разочарования, мести, ярости, чувства собственной ущемленности. Мы не ожидали такой реакции, — рассказывал «Новым известиям» социолог Лев Гудков, заведующий отделом социально-политических исследований Всероссийского центра изучения общественного мнения. — Массовое общественное мнение совершенно ясно и определенно требовало смены руководства. На этом фоне и появился новый лидер, о котором не было ничего известно. Но первые же несколько жестов и легко опознаваемый приблатнен-ный жаргон сделали Путина узнаваемым, он был сразу признан как свой.

Немедленно на нем зафиксировались все иллюзии, а вся растерянность и разочарование прошлых лет канализировались на отношении к чеченцам, которые стали главным врагом. На фоне почти всеобщего страха перед терактами общество консолидировалось. А новый лидер, «свой», молодой, решительный, энергии 1ный, пробудил надежды на перемены во всех областях, даже не имеющих непосредственного отношения к чеченской войне. Он как бы дал «разрешение» на ненависть, мстительные и в общем-то сомнительные в моральном плане чувства к чеченцам как к народу бандитов и боевиков. Поэтому все показатели, связанные с социальным самочувствием, чувством уверенности в себе, немедленно поползли вверх.

Увидев в Путине персонификацию своих надежд на будущее, люди обрели некоторую определенность и гарантию на будущее. Что бы он ни делал дальше, отношение к нему уже не менялось».

Путин стал символом порядка и стабильности.

Прежде всего за Путина голосовали люди средних лет, которые привыкли получать зарплату от государства. События 1991 года сломали им карьеру, приспособиться к новой жизни оказалось очень трудно. Советские времена не вызывают у них аллергии, потому что это годы их вполне удачной и казавшейся многообещающей молодости. Им не хочется считать ту прошлую жизнь бессмысленной, хотя и возвращения прошлого они не желают. Они не хотят заниматься бизнесом, рисковать, они предпочитают оставаться на государственной службе, но рассчитывают хорошо за это получать и надеются, что их работа опять станет завидной.