Михаил Львов - Каменный пояс, 1985

Предоставим место скупым строкам документов, которые доносят дыхание суровых лет.

Из доклада парторга ЦК М. Д. Козина на партийном активе завода, январь 1942 года:

«…К нам на завод эвакуирован крупнейший в стране завод дизельных моторов. Период эвакуации оборудования и монтажа его прошел в основном успешно. Сегодня наша партийная организация несет ответственность за судьбу выпуска моторов, необходимых не только для выпуска наших танков, но и для выпуска танков другими заводами страны».

— Приехав в Челябинск, кировцы поначалу не могли привыкнуть к поразившей их обстановке глубокого тыла, — рассказывает М. Д. Козин. — В домах и на улицах горел свет, оглушительной показалась и тишина для слуха, привыкшего к грохоту обстрелов, вою сирен. Вид у большинства — сугубо штатский, а я, например, был одет в шинель, гимнастерку, при мне было оружие.

Мы уже ощутили, что такое война, успели многое выстрадать, проникнуться сознанием нависшей над Родиной опасности. Через нее мы все видели другими глазами, ею измеряли свою ответственность и поставленную задачу — как можно быстрее дать фронту танки, много современных танков. Без этого, мы понимали, нам не добиться перелома в войне, не остановить полчища гитлеровцев.

Это ощущение мы передали челябинцам и всем, кто влился в семью танкоградцев. Конечно, партком прежде всего сплотил коммунистов. Вопрос был поставлен так: для выполнения государственного плана по моторам и танкам от каждого члена и кандидата в члены партии требуется передовая стахановская работа, быть примером государственной и партийной дисциплины на любом участке.

Позднее, когда перед коллективом предприятия была поставлена еще одна сложнейшая задача: в короткий срок организовать массовое производство средних танков Т-34 — требование к коммунистам было сформулировано еще жестче.

Из постановления собрания партийного актива завода от 25 июля 1942 года:

«1. Обеспечить точное и неуклонное выполнение постановления Государственного Комитета Обороны о производстве танков Т-34 на Кировском заводе, рассматривая это постановление как священную обязанность кировцев в дни смертельной опасности, нависшей над нашим Отечеством.

…Партийный актив считает, что невыполнение коммунистами в установленные сроки сталинского задания по выпуску Т-34 является несовместимым с пребыванием в партии и требует от секретарей парторганизаций, парткома завода при всех случаях невыполнения графика отдельными членами партии и кандидатами партии обсуждать этот вопрос, привлекая виновных к строжайшей партийной ответственности»… [3] Из материалов партийного архива Челябинского обкома КПСС.

Через 34 дня задание партии было выполнено.

В мирное время на это потребовались бы годы. Добавим: к концу 1943 года на заводе был взят еще один, казалось бы, неодолимый рубеж. На заключительном этапе войны фронту потребовалось большое количество тяжелых танков — танков прорыва. И завод также в сжатые сроки перестроился на выпуск новых тяжелых боевых машин «ИС». Эти танки показали себя в боях настоящими стальными крепостями.

Коллектив завода был награжден орденами Кутузова I степени, Красной Звезды. Эти награды даются за выигрыш крупного сражения, за боевой подвиг. Свое сражение Танкоград выиграл! Долгожданную, выстраданную народом Победу помогли завоевать и те 18 тысяч танков, самоходных орудий, 48,5 тысячи танковых моторов, 85 тысяч комплектов топливной аппаратуры, 17,5 млн. заготовок для мин, что были выпущены Кировским заводом в Челябинске в годы войны.

Путь до Победы был неизмеримо долог. Его удлиняли невзгоды, лишения, которые неизбежно приходят с войной.

Самым сложным, по словам М. Д. Козина, было налаживание быта многотысячной семьи танкоградцев. Многих война лишила самого необходимого. Эвакуированные люди в лютые уральские зимы остались без теплой одежды, обуви, холодно было в квартирах, общежитиях.

Челябинцы, по единодушным отзывам руководителей ленинградского Кировского завода, оказались великодушными, гостеприимными. Они делили с прибывшими свой кров, многие брали к себе одну-две семьи, делились всем, что имели, жертвовали частью своего скудного пайка, чтобы подкормить истощенных, обессилевших во время блокады ленинградцев. Шла война, и бедствовали все.

В областном партийном архиве хранятся документы, которые нельзя читать без волнения. Они доносят приметы быта военных лет, те жизненно важные для людей заботы, заниматься которыми партком завода считал тогда своим долгом.

Вот некоторые из них.

Февраль 1943 г.

1. Вторые обеды — 16 900 ежедневно.

2. Вторые обеды, улучшенные для стахановцев, — 3000.

3. Коммерческий хлеб (паек 200 г) — 1400 кг.

4. Бутерброды — 25 000 штук.

5. Повышенное питание для рабочих, занятых на тяжелых и горячих работах, — 4000.

6. Дополнительное двухразовое питание для больных — 15 000.

(Такие справки поступали в партком регулярно, распределение этого питания контролировалось им: поддерживали стахановцев, лучших работников, тех, у кого было особенно ослаблено здоровье.)

«Поступившее мыло — туалетное, банное — от своей производственной мастерской и завезенное в наши магазины № 1, 21, 23 продается рабочим Кировского завода по карточкам, на общих основаниях с мылом госфонда».

«Неплановой обуви на резиновой и деревянной подошве и чунь, изготовленных промтоварным отделом завода в порядке кооперирования с рядом других предприятий и фабрик, децзакупок, реализовано рабочим завода 15 172 пары, лаптей лыковых в количестве 7590 пар, всего поступило обуви 44 226 пар мужской, женской и детской на резиновой и деревянной подошве».

На последней докладной сохранилась резолюция, сделанная крупным размашистым почерком Козина о немедленном выделении детской обуви передовым рабочим, имеющим детей.

Парткому приходилось контролировать распределение валенок, телогреек, ватных брюк, постельных принадлежностей, которых остро не хватало в общежитиях. Но делить — это еще малая толика заботы, надо было организовать изготовление многих (катастрофически недостававших) вещей первой необходимости на месте.

И танковый гигант не гнушался катать пимы, делать чуни, плести лапти, строчить наволочки, варить мыло, налаживать выпуск белковых дрожжей и витамина C из хвойного отвара.

В архивных папках сохранились заявления на имя парторга ЦК с его резолюцией: оказать помощь в отоваривании продовольственных карточек, устроить в детский сад малыша — сына рабочего, оставшегося после смерти жены с тремя детьми.