Игорь Танцоров - Деньги или любовь. Жертвы половой войны

Эта разница нивелируется лишь в любви, которая призвана максимизировать индивидуальную ценность каждого партнёра. Когда биологические качества мужчины, его социальный потенциал играет не меньшую роль. Но женская эстетическая ценность никуда не пропадает и вне любви, что и подтверждается, например, обилием женщин в рекламе.

Всё отмеченное выше делает женщину просто-таки исключительной ценностью в обществе. Но парадоксальным образом никак не отмечаемую и не учитываемую этим странным обществом. Разве что в полузабытых нравственных нормах сохранились её пережитки, типа выражения «сначала женщины и дети». Возможно, стыдливое эмансипированное общество стремится забыть свою позорную историю, когда самками владели словно деньгами?

Если взять нормальные отношения между мужчиной и женщиной, отношения любви, то последняя дарит себя любимому мужчине, и это есть высшая точка, кульминация их отношений. Оставляя пока в стороне, что именно привносит в эти отношения мужчина, именно факт «дарения» для нас является самым важным. Любящая женщина не требует ничего взамен, в этом сила любви. Она подчиняется любимому мужчине, чувствуя не унижение, а наслаждение. Она отдаёт ему свою власть и своё могущество, как бы приносит себя в жертву любви. Но что происходит, если женщина не любит? В этом случае она чувствует, что ею пользуются, что она дарит себя напрасно, приносит в жертву непонятно чему. В отношениях, где отсутствует любовь, женщина ощущает себя униженной. Мучаемая этим фактом, нелюбимая женщина всегда хочет восстановления баланса, компенсации, сглаживания этого болезненного ощущения. Ей надо почувствовать свою власть, знать, что это пользуются не ею, а пользуется она, убедиться, что она по-прежнему обладает женским могуществом. Материальное вознаграждение в любом приемлемом виде обычно компенсирует унижение. Получая возмещение, женщина удовлетворяет своё самолюбие, знает, что её власть над мужчиной так же прочна, как и прежде. Но даже и получая возмещение, женщина всё равно переступает через себя. Природа женщины требует личных отношений, толкает её на путь любви. Любая продажа своего тела неизбежно привязывает, и женщина должна приложить усилие, чтобы оборвать эту зарождающуюся связь. Этот механизм противостоит давлению денег в сторону «обобществления» женщины, «усреднения» её стоимости, индивидуализируя её и в конечном итоге ещё больше повышая её ценность.

И конечно, сам факт этого унижения, совершенно не присущего мужчине, происходит из того, что женщина прекрасно понимает свою значимость для мужчины. Ценность её тела, её самой, потому что она полностью отождествляет себя со своим телом, определяет всё её поведение. Женщина всегда хочет поклонения и восхищения, вознесения на пьедестал, и если этого нет — она унижена, ранена в самую душу. Если бы у неё не было ценности, ей нечего было бы принести в жертву любви, но принесение себя в жертву есть её высшее счастье, занимающее все её помыслы. То есть жертвенность и унижение — две стороны её существа, её натуры. Одно является продолжением другого, таким же естественным, как и вытекающая из унижения материальная компенсация. Стремление же стыдливого общества запретить женщине быть ценной, значимой, внушить идею «равенства», отлично сочетается по своему идиотизму с лишением её естественного права получать компенсацию за «равноправный» секс, в котором она всегда будет унижена. Впрочем, социальные извращения отношений «деньги — любовь» рассмотрим позже.

Но и жертвенной кульминацией, «дарением» вовсе не ограничиваются отношения любви. Напротив, это только первый шаг. Полная реализация ценности женщины, максимальное выявление её сущности, возможно только в постоянных личных отношениях. Длительные, надёжные, прочные отношения, отношения принадлежности — вот к чему стремится в конечном итоге женщина. Само понятие «верности» — по сути эвфемизм для «собственности». Женщина хочет принадлежать, быть оценённой, но не раз и не два, а всегда. Мужчина должен не только ценить женщину, он должен служить ей. Её отношение к мужчине — всегда отношение как к источнику, который создан специально для удовлетворения её потребностей, причём женщине надо знать, что этот источник тоже принадлежит ей. Но что интересно, мужчины, как правило, не думают о себе в терминах принадлежности женщине, что по-своему справедливо, ибо это именно мужчины платят. Конечно, платить — это немного прямолинейно. Необходимость для мужчины заботиться, защищать, помогать, эмоционально и психологически поддерживать, способствовать женским стремлениям и желаниям, составляют значительную часть «принадлежности». Однако в обществе материальное довольно объективно выражает качества мужчины как собственника и позволяет женщине оценить способность мужчины ко всем этим действиям. Сам мужчина лишь слепо стремится к женщине, влекомый природой и страстью. Вступая на путь любви, он овладевает ценностью и служит ей, независимо от того, что он сам думает об этом.

Итак, женщина — это ценность и, значит, обязательно чья-то собственность.

И вся история цивилизации земного шара вращается вокруг обладания мужчинами этой собственностью. С точки зрения эволюции мы наблюдаем три главных этапа обладания — физическое (сила), эмоциональное (любовь), экономическое (деньги). По поводу того, что последние два находятся в процессе смены одного другим, мы уже говорили. Возможно, деньги замкнут на себя любовь, но нам это безразлично, потому что будет не раньше многих тысяч лет. Если будет и если доживём при такой жизни.

Жизнь эта ставит пару вопросов. Существует ли экономическая собственность на женщину в обществе денег? Возможна ли экономическая собственность на женщину при эмансипации?

Ответ на первый вопрос дают сами деньги. Государственный «гарем» отпустил подданных на волю, заменив отношения физической принадлежности экономической, фактически лишь повторив трюк, который любовь совершила задолго до этого. Уже в фазе полигамии самки находились в физическом групповом владении, и переход к моногамии был переходом только к «обладанию» самкой, но не владению. Обладание помимо любви было основано на экономике. В новой ячейке общества появилось совместное хозяйство, что, вообще говоря, и означает слово «экономика». А вовсе не только совместный труд. Совместный труд возможен между любыми членами общины, но только между мужчиной и женщиной появляется «экономика» — потому что женщина принадлежит мужчине. Этот процесс и завершился «классической» семьёй. Той, где отец — кормилец, мать — хозяйка, а множество детей играют и радуются жизни.