Игорь Танцоров - Деньги или любовь. Жертвы половой войны

Но, конечно, жалея всех и вся, женщина не может жалеть современного мужчину, который оказался в глубоком кризисе. И это только подчёркивает факт, что для женщины мужчина — всегда прежде всего хозяин и покровитель. Жалеть хозяина? А кто тогда пожалеет меня?!

И то верно! Бывшие «хозяева» как ни в чём не бывало жалеют и берегут женщин, поддерживают их требования и всячески стараются угодить. Иначе и быть не может — так уж они устроены. Их дружными усилиями был обрушен и последний, самый важный социальный институт — судебная система. Как выяснилось, в обществе не существует никаких противовесов умственному помутнению судей, адвокатов, прокуроров и остальной юридической братии, готовой попрать любые писаные законы, включая конституцию, ради помощи слабым. Кто не слышал, сколько мужчин оказались обобраны или вообще за решёткой по ложным обвинениям в изнасиловании, домогательствах или «домашнем» насилии? А сколько самоотверженных папаш потеряли детей и приобрели взамен алименты? А сколько добросовестных учителей и воспитателей попали в «педофилы»? Женское оружие успеха оказалось применимо не только к личным отношениям, но и к процессу отправления правосудия, который, как ни крути, продолжает во многом основываться на персональных контактах и личном впечатлении. А общественное мнение, формируемое теперь преимущественно женщинами, служит дополнительным рычагом к направлению означенного процесса в «правильную», т. е. женскую сторону. Которая в указанных случаях, увы, не имеет ничего общего с любовью.

Вот так легко и непринуждённо безудержная эмансипация в одночасье перечеркнула плоды тысячелетней эволюции общества — равноправие, свободы, демократию, и заменила всё это отвратительной пародией, с бессовестной откровенностью обнажившей строгий научный факт — сфера любви общества размыта и поглощена сферой денег.

Завершая социальную часть книжки, пожалуй, можно обоснованно дополнить философскую квалификацию эмансипации как нелепости определением эмансипации как социальной диверсии. Но рассматривая, как под микроскопом, этот карнавал абсурда, всё же не оставляет смутное ощущение недосказанности. Всё же трудно понять, как такое стало возможным, почему удалась эта авантюра. Почему естественное, нормальное желание быть и оставаться женщиной оказалось столь нежеланным? Да ещё продолжает оставаться?

Чтобы попробовать подобраться к этим вопросам с ещё одного конца, возможно последнего, надо опять вернуться назад, в годы выживания и сотрудничества. Начиная с каменного века, оба пола жили и трудились бок о бок — и в поле, и в семье, и даже на охоте. Так продолжалось всё историческое время. И хотя мужчины играли в посторонних делах главные роли, женщины большую часть времени были рядом с ними. С ростом производительности потребность в женском труде падала, поскольку мужчина становился способным делать всё сам. Женщина всё больше оставалась в семье и по привычке рожала. Так продолжалось до индустриализации, до тех пор, пока мужчина не покинул дом окончательно, пропадая на работе всё своё время. Общественный уровень производства, технический прогресс и индустриализация позволили ему обойтись без женщины. Размер же классической семьи постепенно ужался до минимального. Разлука с любимым, усугублённая отсутствием приятного домашнего общества, и была зародышем эмансипации. Женщина осталась одна дома, покинутая, не имеющая возможности заниматься общими делами, быть всегда рядом с мужчиной. Не в этом ли заключалась «feminine mystique», «проблема без имени» и первородная загадка эмансипации — таинственное отсутствие желания сидеть дома с детьми? Женщина всегда хочет быть там, где мужчина. Ну ладно, не обязательно любимый, он в конце концов дома надоел. Просто мужчина, любой. И лучше много. Только среди мужчин женщина становится женщиной. Только среди мужчин она обретает смысл, ценность и самоуважение. Но болезненно ощущая покинутость, заброшенность, женщина не смогла правильно выразить свои чувства. И не только в силу иррациональности ума или привычки скрывать свои чувства. Очень может быть, что потребность быть рядом с мужчиной, потребность в мужском внимании — инстинктивна и куда более глубока, чем позволено выражать словами. Сама природа запрещает женщине откровенно говорить об этом, запрещает рационализировать эти мотивы. И женщины нашли другой способ выразить их. Способ неудачный, непродуманный и торопливый, усугублённый обидой на мужчин за уход из дома. Женщина старалась не отстать от мужчины, но вместо того, чтобы быть возле него, женщины захотели быть похожи на него. Им казалось, что только копируя мужчину, только делая всё как он, они могут быть всегда рядом, участвовать во всех его делах и предприятиях.

Мало того, что это было невозможно в принципе, играя в мужчину, женщины стали противостоять ему. И результат оказался прямо противоположным. Женщины ещё больше отдалились от мужчин. Они ушли из семьи вслед за ним, но не смогли стать рядом в обществе. С тех пор женщина стремится к мужчине, ищет и не может найти. Что только усиливает первоначальное желание оказаться рядом, то есть ещё больше продолжить эмансипацию — повысить, расширить и углубить. Так эмансипация понеслась вразнос, выйдя за всякие разумные границы и породив свою ещё более уродливую крайность — феминизм. И в этом ответ на второй вопрос. Если эмансипация — поиск, то феминизм — уже фиаско. Если эмансипация — желание быть рядом, то феминизм — уже желание быть вместо. Если эмансипация — нехватка мужчины, то феминизм — уже хроническая болезнь его отсутствия. Как собственная тень, мужчина ускользал от женщины тем быстрее, чем сильнее она стремилась к нему. Обвинять мужчину во всех бедах стало общим местом феминисток. Мужчина — это всё, о чём они могут говорить и думать. Но говорить в строго отрицательных тонах, что вполне можно понять и даже посочувствовать, ибо как ещё можно говорить о желанном, но недостижимом?

Так что рано списывать любовь со счетов. Именно любовь стояла за этой эмансипацией. Желание женщины быть среди мужчин — первый шаг на её пути к любви, семье и детям. И незачем мешать женщинам идти дальше. А что касается загадки эмансипации — то это загадка женщины, которая перепутала любовь и деньги. Хочет одно, а требует другое. Хочет принадлежать, а требует независимости. Хочет мужчину, а требует свободу. Не дело мужчины слушать, что ему говорит женщина. Дело мужчины — чувствовать её желание.

Тут, наверное, настала пора спросить а заодно и ответить — кто же были те светлые головы, те выдающиеся конструкторы новых, справедливых и обязательно прогрессивных социальных систем, что силой своего гения освободили женщину от выдуманного ими же самими многовекового угнетения? Кто были те гиганты мысли, что умудрились так ловко превратить обыкновенное человеческое общество в лучезарный абсурдистан?