Алексей Мухин - Ловушка для Президента. Тайный сговор Путина и Медведева

Премьер и команда его имиджмейкеров продолжили поиск нестандартных PR-ходов для привлечения на свою сторону новых социальных групп.

Оппоненты Путина попытаются позиционировать это как вторжение в сферу влияния президента, провоцируя последнего на открытое столкновение с главой правительства. Однако данная попытка окажется неудачной, так как Медведев, судя по всему, полностью настроился на сохранение статус-кво и не намерен конфликтовать.

К лету 2011 года Путин, ведущий участник т. н. «властного тандема», окончательно сформулировал основную идею, с которой «тандем» будет выступать в ближайшее время: на смену сырьевой модели развития пришла инновационная. Озвучил ее, правда, Медведев.

Смена подхода, тем не менее, спровоцировала еще один виток борьбы групп влияния, сформировавшихся в исполнительной вертикали. Аппаратное противостояние развернулось по основным направлениям экономической политики.

Отметим, что сырьевую модель развития экономики традиционно лоббировали крупные нефтегазовые компании и профильные чиновники-регуляторы в лице Игоря Сечина и Виктора Зубкова.

Поддержку обрабатывающих отраслей отстаивали машиностроители, телекоммуникационные и торговые компании. Их интересы в правительстве представляли Виктор Христенко, Игорь Шувалов и министр экономразвития Эльвира Набиуллина.

Якобы именно их усилиями стратегия развития экономики России и была скорректирована. Новый курс, как им кажется, позволил купировать негативные эффекты в стратегических отраслях и смягчить падение макроэкономических показателей.

В этот период внешняя сила, оправившаяся после «большого обмана» 2008 года, когда Медведев был презентован западному истеблишменту в качестве либеральной альтернативы авторитарному, на западный взгляд, Путину, а оказался «участником властного тандема», вступила в игру.

В Вашингтоне, после общения с российскими резидентом и премьером, было принято принципиальное решение по разделению линий поведения администрации Обамы на «медведевскую» и «путинскую».

Этот принцип («разделяй и властвуй») был положен в основу новой политики Вашингтона, направленной на скорейшее отстранение Путина от рычагов влияния на экономический сектор путем стимулирования создания президентских («медведевских») комиссий и оказания именно им всемерной поддержки со стороны США в конкурентной борьбе с командой Путина, прежде всего — Игорем Сечиным.

Пока, как понятно, весь российский экономический сектор «покрывается» премьерскими комиссиями. В этой связи, весьма симптоматичными являются выступления некоторых политиков и экспертов.

Например, после сразу визита Обамы оппозиционный политик Михаил Касьянов возложил значительную часть вины за т. н. «дело ЮКОСа» персонально на Путина. Также были активизированы процессы по созданию т. н. «Международного трибунала для Чечни» для расследования действий федеральных властей во время второй чеченской кампании (1999–2001 годов), то есть — опять персонально Путина.

Так «друг Владимир» для США окончательно превратился в «демонического Путина».

На этом фоне участники тандема продолжали укреплять свою власть, подавая сигналы: теперь — военным. В частности, президент получил дополнительные полномочия для оперативного руководства и направления войск за пределами России без ограничений со стороны Совета Федерации. Стало очевидным, что в ближайшее время Кремль будет наращивать свои возможности по защите российских недр и транспортной инфраструктуры, в том числе — за рубежом. Это своеобразная реакция на усиление военного присутствия НАТО в Афганистане и в Закавказье.

Несколько позже было декларировано намерение усиления военного присутствия на российском Дальнем Востоке, что должно стать ответом на развертывание т. н. «европейской ПРО» под американским контролем.

Вскоре, впрочем, западное экспертное сообщество заметно снизило уровень нападок на российского премьера, видимо, для того, чтобы оценить уровень сопротивляемости тандема.

«Многие из экономических реформ Путина впечатляют», — тогда написал Майкл Макфол (Michael McFaul) в своей работе «Парадокс Путина» (The Putin Paradox): снизилась инфляция и безработица, была выплачена основная часть внешнего долга, более чем наполовину сократилось количество бедных. Как отмечалось также, номинальный уровень ВВП (годовой объем производства) резко вырос с 200 миллиардов долларов до 1 с лишним триллиона, а средняя заработная плата увеличилась со 100 до 600 долларов в месяц.

При этом, звучало то, что «Россия изголодалась по иностранным технологиям и инвестициям, но Путину нет до этого дела» — Филип Стивенс в Financial Times. И весьма симптоматичная фраза: «Возможно, его бахвальство подсказывает ему также, что все будет хорошо, пока мир проявляет уважение по отношению к России. В таком случае, российская мощь будет увядать так же несомненно, как и физическая мощь Путина».

Волнообразность атак на Путина как бы давала Медведеву возможность реализовать свои либеральные инициативы, не ослабляя внешнего давления на жесткого премьера.

Интересно, что в Кремле в этот период серьезно обсуждалась информация, что с 2009 года радикальная оппозиция (Немцов, Каспаров, Лимонов и правозащитники) развернули кампанию против Путина, имея в виду его полную дискредитацию по нескольким направлениям:

— экономический и социальный крах режима;

— банкротство национальной политики Путина, что чревато распадом России;

— политическая нечистоплотность Путина, который использует политиков в своих целях, а потом выбрасывает их на свалку;

— развал личного, семейного союза.

Отмечалось, что, поскольку кампания носит тотальный характер, ее организаторы предполагают смешивать мифы и сплетни, распространенные в народе, с точной информацией о недостатках и явных и мнимых ошибках правительства Путина и его правящей команды.

По первому направлению предполагалось использовать все последние данные о глубочайшем социально-экономическом кризисе, незавершенности объявленных реформ, протесты увольняемых, пенсионеров и т. д. Среди аргументов особое внимание было обращено на следующее.

В течение двух сроков Путин строил брежневскую систему застоя с упором на клановость (если у Брежнева была «днепропетровская» мафия, то у Путина — «питерская»). Путинская система «застоя-простоя» привела к тому, что страна так и осталась сырьевой, не выдерживает никакой конкуренции с экономиками Запада.

Снова увеличиваются военные расходы, снова Путин берет на вооружение шовинистические тезисы о России как о сверхдержаве, ссорится с соседями, не хочет признать выдвинутый им самим же тезис, что «СНГ был создан для цивилизованного развода».