Рольф Эдберг - Письма Колумбу

Новые водные пути проложены через материки, чтобы соединить океаны. На перешейке, где Вы тщетно искали проход в материковой преграде, чернокожие люди, привезенные также и с этого острова, потели, корпели, копали, пробиваясь сквозь дождевые леса и малярийные болота, и своей мышечной силой создали канал, который теперь служит мировой торговле, безразличной к тому, каких человеческих жертв потребовало строительство. По иронии судьбы, города у входа в водный путь, так и не найденный Вами, потому что тогда его не было, получили Ваши имена: Кристобаль и Колон.

Немалая часть перевозок через океаны и континенты приходится на доставку аккумулированной солнечной энергии из тех мест, где ее добывают шахтеры или нефтяники, потребителям в других частях земного шара.

В индустриальных странах две пятых энергии расходуется на отопление жилищ и работу электрической аппаратуры, применяемой в современном домашнем хозяйстве. Еще две пятых потребляют заводы и фабрики, перерабатывающие сырье и полуфабрикаты. Остающаяся пятая часть поглощается самими средствами транспорта. Энергия идет на транспортировку энергии — в определенной мере энергия сама себя пожирает.

Нефть вполне заслуживает названия крови, питающей весь этот гигантский хозяйственный организм. Многие теперешние исследовательские экспедиции преследуют единственную цель: отыскать новые месторождения нефти — этакая современная охота на рабов. В большинстве стран с высокоразвитой индустрией девятнадцать из двадцати энергетических рабов поставляют нефтяные промыслы и угольные пласты. Моя собственная страна, Швеция, у которой нет ни одной нефтяной вышки, превосходит другие государства в потреблении нефти на душу населения. Океанские пути танкеров подобны артериям в разветвленной сети сосудов, доставляющих нефть во все части глобального общественного организма.

У всех перевозок, у всякого производства одна-единственная цель: сделать жизнь материально более комфортабельной. Для измерения благосостояния нами придумано мерило, которое мы назвали валовым национальным продуктом. Как и всякий измерительный прибор, этот меритель вызывает стремление бить рекорды — собственные и других участников состязания. Структура ВНП (это прозвище — плод нынешней страсти к аббревиатурам) такова, что рождает приятное чувство прогресса. Если все молочные лавки Лондона, или все парикмахерские Нью-Йорка, или все чайные дома Токио собрать в одно большое предприятие в городском ядре, ВНП и с ним видимость благосостояния возрастут, ибо умножатся перевозки. Чем больше аварий на дорогах, тем выше ВНП, потому что увеличивается занятость тех, кто ремонтирует машины и людей. Чем больше случаев рака, вызванных загрязнением воздуха, чем больше неврозов из-за городских стрессов, тем больше приходится строить больниц — опять-таки растет ВНП. Зеленые леса, которые срубают, чтобы обеспечить бумагой порнографические издания, приумножают ВНП. Отбросы увеличивают ВНП, меры по их очистке — тоже. ВНП не спрашивает: что и как производится.

ВНП принимает в расчет лишь стоимость конечных товаров и услуг. Такие вещи, как чистый воздух, чистая вода, наслаждение красотами природы, лежат за пределами его шкалы ценностей. Он служит мерилом наших хлопот и нашей суеты.

Взятые вместе, перевозки и производство ярко отображают стремление людей к более комфортному существованию.

Однако эта система чрезвычайно уязвима.

Дни лишений на «Капитане» — Вам ли не помнить их, сеньор Альмиранте! Сухари с таким обилием червей, что вот-вот поползут по столу; гнилая от зноя вода… Скудные пайки, томительно влачащиеся дни, то дряблый штиль, то ревущий шторм. Дни, когда члены команды обдирали с рей кожаные накладки и жевали, размочив в воде. Свирепствующая цинга. Облегчение многих, когда кто-то умрет: меньше ртов на убывающий провиант. Каравелла была замкнутым мирком, всецело зависящим от собственных ресурсов.

Покуда корабль находился в море. Были и дни обновления, когда, пристав к чужому берегу, запасались свежим провиантом и пресной водой, кренговали источенное червем судно.

Все мы образуем команду каравеллы, имя которой — Земля. Мы плывем в океане космоса.

В космическом океане нет берегов, куда мы могли бы причалить, чтобы отремонтировать потрепанный корабль Земля, запастись провиантом и при нужде высадить излишек людей. Конечно, с помощью Солнца можно еще пополнить запас воды и провианта, но нельзя приумножить его в нужном нам количестве. Многие расходуемые нами ресурсы не поддаются пополнению.

В основе наших проблем лежит непомерное размножение команды.

В природе, как и в лабораториях, какой-то вид порой достигает стадии роения. И после того, как численность роящегося вида — будь то бактерии или саранча, пеструшки или кролики — решительно превзойдет объем наличного корма, следует массовый мор. Обычно такие стадии роения локально ограничены. С человеческим родом уникальный случай: роение грозит вот-вот стать глобальным.

Когда рождающиеся сегодня дети достигнут моего возраста, при нынешних темпах на Земле будет вчетверо больше людей, чем теперь.

И все это прибавление семейства будет участвовать в дележе ограниченных ресурсов планеты. К тому же бедные [1] Бедные страны — как правило, богатые страны, которые не могут использовать собственные ресурсы. По природным ресурсам Африка, например, самый богатый континент; по жизненному уровню людей — самый бедный. ныне страны с их бурно растущим населением достигнут сегодняшнего уровня промышленных стран, а богатые многократно повысят свой уровень. Непрестанное размножение и неуклонно растущая надобность в мировых ресурсах — неразрешимое уравнение.

Возьмем хотя бы продовольствие: к концу столетия в бедных странах его потребуется втрое больше, чем теперь. Только патологические оптимисты способны убедить себя и пытаться внушать другим, что задачу можно решить технологическими трюками. Сейчас проходит испытание затея с заманчивым ярлыком «зеленая революция». Обещают добывать больше белка из истощенных почв, применяя новые высокоурожайные культуры. Эксперимент основан на двух предпосылках, и обе представляются одинаково сомнительными.

Земля не обогатится питательными веществами лишь оттого, что ее засеют более высокоурожайными гибридами риса и пшеницы. Так что первая предпосылка — внесение огромного количества искусственных удобрений в истощенные почвы голодающих стран, в двадцать пять раз больше того, чем эти страны теперь располагают. Производство искусственных удобрений требует немалых энергетических затрат; наличных запасов ископаемого топлива не хватит, чтобы в полной мере развернуть «революцию». К тому же почва — сложный живой организм, ее нельзя превращать в сильно упрощенную химическую фабрику, она от этого разрушится. В перспективе земле не прибавляют плодородия, а как раз наоборот. И ведь новые уязвимые гибриды — возможные жертвы различных болезней. Отсюда вторая предпосылка «революции» — опрыскивание полей огромным количеством биоцидов, с риском для здоровья самих людей.