Андрей Сахаров - Собрание сочинений. Тревога и надежда (статьи, письма, выступления, интервью). Том 1. 1958—1986

Но опасность распространения нашей несправедливости, нашей больной несвободы — это даже не просто потенциальная опасность, следующая из общих принципов. Чрезвычайно существенна огромная материальная и организационная сила, которой обладает СССР и страны, идущие в настоящее время в фарватере его политики.

В СССР на костях миллионов рабов ГУЛАГа, путем безжалостной эксплуатации человеческих и богатейших природных ресурсов огромной страны удалось создать мощную, хотя и односторонне развитую, экономику.

Концентрация материальных и интеллектуальных сил в военной области обеспечила СССР примерное качественное военно-техническое равенство с наиболее развитыми странами Запада, а в ряде отношений — большое количественное преимущество (в танках, в подводных лодках, артиллерии и др.). Особое значение имеет обладание СССР чрезвычайно мощным арсеналом ракетного и ядерного оружия (в том числе термоядерного). СССР имеет самую большую для мирного времени армию. Не менее важна централизованная, военная по существу, структура управления экономикой, пропагандой, транспортом, связью, международной торговлей, дипломатией и т.п. Но главная особенность общества, обеспечивающая, по замыслу его руководителей, мобилизационные возможности, — его «закрытость». Я употребляю этот термин в широком смысле, подразумевая: блокирование большинства необходимых в демократическом обществе внутренних каналов информации, в частности отсутствие свободной печати, почти полную невозможность для рядовых граждан заграничных поездок, трудности эмиграции и полную невозможность возвращения обратно. Именно «закрытость» обеспечивает экспансионистские, мобилизационные возможности и одновременно антидемократическую стабильность общества, несмотря на весьма неудовлетворительное, по западным стандартам, решение основных социальных проблем (относительно низкий уровень жизни, особенно жилья, питания и одежды; низкое качество образования и здравоохранения; территориальная неоднородность уровня жизни; огромные преимущества для привилегированного меньшинства и др.). Но, не имея возможностей сравнения, гражданин СССР как бы не замечает всего этого, а человек с Запада вообще не знает о многих тщательно скрываемых особенностях строя. Это незнание западного человека делает его нередко беззащитным перед просоветской пропагандой, представляющей собой одну из форм экспансии. Как работает «закрытость» общества, наглядно проявилось во время вторжения в Чехословакию в 1968 году, когда большинству советского населения очень легко удалось внушить пропагандистские выдумки о реставрации капитализма в ЧССР, об угрозе со стороны немецких реваншистов и т.п. Важнейшее следствие «закрытости» общества — полное отсутствие демократического контроля за деятельностью властей, правящей партийно-государственной верхушки как в области внутренней политики, экономики, охраны среды, социальных проблем, так и в области внешнеполитической. Последнее особенно опасно, недопустимо, если вспомнить, что речь идет о пальце, лежащем на кнопке всеобщей термоядерной войны. Проблема «закрытости» общества вплотную смыкается с проблемой гражданских и политических прав граждан, почти тождественна ей. Именно поэтому вопрос о правах человека — не только нравственный, но и первостепенный практический вопрос международного доверия и безопасности. Этот тезис на протяжении многих лет является лейтмотивом моих общественных выступлений.

Маркс и его последователи утверждали, что капиталистическая система давно исчерпала свои возможности и что преимущества социалистической системы в области организации производства, производительности труда, уровня жизни трудящихся и полного участия граждан во всех областях управления жизнью общества приведут к вытеснению капиталистической системы. Однако действительность оказалась совсем другой. Расширение социалистической системы, причем в ее тоталитарной форме, действительно имеет место, но вовсе не по причинам этих ее преимуществ и прогрессивного характера. Ведь именно в это время капиталистическая система доказала свою способность к развитию и трансформации. В странах Запада обеспечен невиданный в истории человечества уровень и «качество» жизни, произошли большие сдвиги в социальных областях. Современное капиталистическое общество, с некоторыми оговорками, уже сейчас можно назвать «капитализмом с человеческим лицом». Эти сдвиги, как я считаю, базируются на развитии материального производства, на огромных достижениях науки и техники, создавших изобилие предметов потребления и тем самым снявших остроту проблемы распределения материальных благ. Но не меньшую роль играют также идеи социальной справедливости, прав человека, демократии, проникшие в общественное сознание первоначально из христианства и других религиозных учений, а в последние 100—150 лет — из социалистических учений, в том числе из марксизма.

Можно предполагать, что Запад в ближайшие десятилетия сможет разрешить и такие сложные проблемы, как истощение природных ресурсов, регуляция прироста народонаселения, охрана среды, национальные проблемы, проблемы урбанизации, преступности, наркомании и т.п., причем сделает это демократическим путем, без массового ограничения принципов личной свободы. При этом, как можно предполагать, определенную роль в социальной трансформации западного общества вновь будут играть социалистические идеи, в их плюралистической, антитоталитарной модификации. Это и будет движение Запада в направлении сближения с социалистическим миром. Гораздо более проблематично встречное движение тоталитарного социализма к плюралистическому, его возможность зависит от многих внутренних и внешних условий. Главное из этих условий — преодоление «закрытости» тоталитарно-социалистического общества.

Конечно, такие серьезные проблемы, стоящие перед Западом и перед человечеством в целом, не решаются мгновенно, и неизбежно появление «нетерпеливых лекарей», предлагающих быстродействующие лекарства, которые на самом деле опасней самой болезни. Но в демократическом западном обществе, с присущим ему широким, открытым обсуждением острых вопросов, влияние таких экстремистов будет в конечном счете, как я надеюсь, нейтрализовано.

Очень показательна эволюция позиции ряда влиятельных западных компартий, которые давно уже не только не являются ни в каком смысле экстремистскими, но и все больше отходят от просоветского догматизма в сторону классической социал-демократической идеологии.

Так обстоит дело с перспективами Запада, рассматриваемыми вне проблем, созданных противостоянием с социалистическим лагерем. А тоталитарно-социалистический строй — способен ли он в свою очередь к самостоятельному гармоническому поступательному развитию в своих географических рамках? Этот строй, по-видимому, нуждается для своего функционирования одновременно в экспансии, в информационной изоляции, в демагогическом самовосхвалении — в особенности в отношении своей исторической всемирной миссии, несущей «светлое будущее», и в использовании плодов научно-технического прогресса атакуемого им капитализма. Этот строй встретился с существенными трудностями внутреннего развития и отношений с внешним миром, которые в конце концов заставили его руководителей существенно изменить тактику своего поведения, быть может, вначале без изменения конечных целей по существу. Первоначальную тактику, которую можно назвать «тактикой Коминтерна», после некоторых промежуточных этапов сменила современная тактика, условно называемая «разрядкой». Термин «разрядка» не новый: в свое время (1938—1939 гг.) им определяли характер взаимоотношений между западными странами и гитлеровской Германией. Но я далек от мысли, что «разрядка» — это в чистом виде ловушка для Запада. Тактические изменения оказались столь существенными, что, по-видимому, повлекли за собой важные изменения на более глубоких уровнях. Особенно важно, что «разрядка» несет с собой новые возможности взаимного влияния, а тем самым — шанс вывода человечества из трудного исторического положения, шанс, которой ни в коем случае нельзя упустить. Но «разрядка» несет с собой и новую опасность, заключающуюся в том, что тоталитарно-социалистическая экспансия не исчезла, а приобрела скрытую форму, то есть стала еще более коварной.