Галина Каган - Окно в другое измерение

Юрка сказал: МАША…

У них с Машей была дружба. Они знали друг друга давно, еще по Центру лечебной педагогики, но общение началась, когда Маша заболела и перестала появляться на людях. Они коротко перезванивались по мобильнику.

Доктор Саша спросила Машу в больнице: нравится тебе Юра? — Да, сказала Маша, он так повзрослел…

Маша Староверова, светлой памяти которой посвящена эта книга, стала героиней нашей первой книжки о любви — «Неутомимый наш ковчег. Опыт преодоления беды».

Машуля росла солнечным жизнерадостным ребенком, но много болела. Из–за этого появились проблемы в развитии, не давалась школьная наука. При этом Маша всегда была очень старательной и обязательной, ласковой и веселой, и — чуткой, любопытной и любознательной. Все ее любили — и дома, и в гончарной мастерской, где Маша занималась много лет — сначала подростком, потом взрослой девушкой — вместе с другими ребятами с особенностями развития. Маша смотрела сериалы по телевизору. Помогала маме дома. И с огромной радостью лепила и рисовала. Маша любила быть с людьми, ездила с ребятами в летние палаточные лагеря на Валдай, подолгу гостила в Киеве у бабушки с дедушкой, которые в ней души не чаяли.

Два года назад у Маши нашли тяжелое заболевание сердца. Она не смогла больше ездить в колледж, в свою мастерскую. Но всякий раз, когда болезнь отступала, Маша садилась рисовать! Очень серьезная и ответственная, склонившись к листу, она выводила на бумаге простодушных львов, котов и жирафов, диковинных птиц в небе и на деревьях, и цветы, и улыбчивых человеков… По моей просьбе она нарисовала даже скрипача!

Когда Маша заболела, стало особенно видно, как ей не хватает людей — ребят, педагогов. Как не хватает общения, друзей…

К ней приходили преподаватели — Юля, Андрей, Наташа, Рахиль. И не только они. Приезжали домой, навещали в больницах: в Боткинской, куда Машу привозили «по скорой» сначала, и в 13–й, ближе к дому, куда Маша попала позже, а потом еще раз — после инсульта. Маша не ходила, левая рука у нее не работала. Но как только ей становилось чуть лучше – она ждала, что мы придем к ней, и всем своим измученным сердцем радовалась нам. Я принесла Маше книжку с рисунками и стихами наших ребят, сделанную в полиграфической мастерской. Ей было трудно сидеть, но на следующий день, когда пришла Юля, Маша вместе с ней смотрела книжку, слушала стихи, спрашивала обо всех!

Доктор Саша говорит: Маша, удивительно терпеливая, как бы ни было ей тяжело, всегда сотрудничала с тем, кто ей помогал. Но в тот день она очень устала и капризничала. Саша с помощницей Аней провели процедуры и сделали повязки, укрыли ее и собрались уходить.

В дверях Саша обернулась — Маша лежала и смотрела на нее с улыбкой. В этой улыбке не было боли — были покой и свет…

Машуля ушла от нас 23 марта, полгода назад.

В день, когда мы провожали ее, над городом висели серые тучи.

Но потом ветер унес их. И мы прощались с Машей под высоким- высоким солнечным ярким небом.

Юрка говорит, что Маша видит нас, что она теперь на небе и там общается с нашей бабушкой и обеими морскими свинками. И что когда-нибудь мы все встретимся и снова будем вместе.

С. Б.

«Гумми… соединил большой палец с указательным, показал этот кружок доктору и выпалил радостно: …цифра или буква?

Следует сказать, что он был прав: фраза эта непроизносима. Потому что 0, когда это ноль, и О, когда это буква, — вещи, естественно, разные, и предложение «О — цифра или буква?» легко прочесть, но нельзя правильно произнести. Эта фраза включает в себя картинку, как в букваре.

Доктор опешил и не сразу понял. Тогда Гумми написал О в воздухе пальцем и повторил:…цифра или буква?

<���…> Он уточнил, еще раз соединив пальцы в кружок:

— Вот это (то, что он показал) — кружок или дырка?» [36] Тайрд–Боффин Э., Битов А. Преподаватель симметрии: роман–эхо: вольный перевод с иностранного / / Октябрь. 2008. № 8.

Было это давно, больше двадцати лет назад. Мой младший, «особенный» мальчик был так мал, а я сама так молода, что все препятствия казались преодолимыми — надо было только найти ключ к решению и обогнать время. Я не хотела признавать его «особости».

И вот однажды в журнале «Юность» я наткнулась на роман никому не известного автора. В числе прочих там была история об одном человеке — странном, нелепом человеке, которого люди прозвали Гумми, потому что лицо его при разговоре сминалось в забавную гримасу. Он появился внезапно: однажды его нашли случайно на окраине маленького городка. В Америке, лет сто назад. Человека подлечили, он стал жить в городе. На вопрос, откуда он взялся, Гумми неизменно отвечал, что упал с Луны.

Дочитав историю почти до конца, я будто обожглась. Изумление, грусть и боль — и еще предчувствие будущей боли! — вспыхнули во мне…

Так в одну минуту Гумми, странный книжный герой, приоткрыл мне окно в другое измерение, где отношения между людьми не знают пустоты, они наполнены смыслом, имя которому — Любовь.

Много позже благодаря своему сыну я вошла в это измерение. Те, кто встречается друг с другом в этом измерении, уже не расстаются. Мы учимся не закрываться, не бояться друг друга — и со временем нас становится больше и больше. Даже когда мы далеко друг от друга, нам ничто не мешает, потому что в этом измерении не существует расстояний и границ. Здесь каждый человек важен, ибо в нем бьется живое сердце.

Некоторые из нас говорят, поют и пишут книги, а другие могут многое рассказать о себе глазами, жестом или улыбкой. Здесь значимы слова, но столь же ценны взгляд и молчание.