Журнал Русская жизнь - Россия - Европа (март 2008)

Слушать и читать камлания борцов за нашу и вашу свободу («Их берут измором! Они могут лишиться мобильной связи!») было то смешно, то тошно, и какой бы основательной ни была личная симпатия к пострадавшим, распространить ее на Альбац и прочих участников шоу было выше моих сил. И, наверное, рано или поздно мне бы пришлось сказать по поводу всей этой истории что-нибудь такое, на что и сама Морарь, и особенно ее муж, отличающийся большим по сравнению с ней радикализмом, смертельно бы на меня обиделись и начали бы мне нерукоподавать. Наверное, так бы все и случилось, но выручила, как уж не раз бывало, лояльная общественность - за те три дня, что Морарь и Барабанов просидели в Домодедове, о них было столько сказано и написано («оставаясь иностранной гражданкой, она занималась политической деятельностью, в том числе связанной с нарушениями общественного порядка», «чтобы неповадно было», «у российского государства нет обязанности привечать тех, кто намерен с ним бороться», «государство нельзя трогать руками»), что тема закрылась сама собой. Профессиональные охранители, комментируя историю Морарь, напридумывали унтер-пришибеевских лозунгов на годы вперед. Реакция этих «защитников государства», выглядящая омерзительнее и, что более важно, подлее камланий либералов, вариантов не оставляет - в этой истории нужно быть на стороне Морарь. Хотя бы для того, чтобы не быть на стороне «вот этих».

Ох, знали бы вы, как неприятно выстраивать свою позицию «от противного».

Функционера молодежного движения «Оборона» (это такие подростки - восемь или десять человек, которые постоянно против чего-нибудь митингуют) Олега Козловского освободили из армии. Формулировка достаточно неуклюжая, но по-другому и не скажешь - именно освободили, поскольку применительно к Козловскому призыв на службу в вооруженные силы был именно лишением свободы, а не собственно призывом. То есть, конечно, он подлежал призыву, конечно, у него что-то было не в порядке с документами на военной кафедре, которую он то ли закончил (как говорили его сторонники), то ли нет (на чем настаивали его оппоненты). Но таких «полупризывников» в любом вагоне метро - четверо из пяти, а военкомату понадобился именно Козловский и именно прошлой осенью, за месяц до парламентских выборов.

Это, впрочем, тоже не было бы достаточным аргументом в пользу того, что Козловского призвали по политическим мотивам. Мало ли кого и каким образом призывают, искать в каждом случае политический мотив - занятие глупое, а если учесть, что у российской оппозиции есть замечательное свойство относиться к своим проблемам с гораздо большей заинтересованностью, чем к проблемам своего электората («Они не знали, кто мой отец!» - возмущалась дочка сатирика Шендеровича, когда ее на несколько часов забрали в отделение милиции после какого-то митинга), то «дело Козловского» выглядело и вовсе сомнительно. Нет, оппозиционеры в этом деле с самого начала выглядели весьма сомнительно. Но, как часто бывает, решающий вклад в правоту защитников Козловского внесло само государство.

Его демобилизовали - досрочно, по состоянию здоровья, - 4 марта, через два дня после президентских выборов и через день после очередного «марша несогласных». То есть если кто-то до этого момента мог думать, что Козловский - обыкновенный призывник, то теперь само государство расписалось в том, что - ну да, нам не нужен был такой солдат, нам просто нужно было изолировать этого парня на время выборов и маршей. Выборы закончились, несогласные отмаршировали - все, Козловский нам больше не нужен.

Производство биографий для «наших рыжих» в России двухтысячных (см. также заметку про Наталью Морарь) поставлено на промышленную основу.

Ситуация вокруг районной больницы в городе Тарусе вроде бы разрешилась - калужский губернатор Анатолий Артамонов уволил своего «социального» заместителя Логинова и добился добровольной отставки главы Тарусского района Нахрова - это были основные виновники возникших у больницы проблем. Сейчас кардиологическое отделение больницы, закрытое и опечатанное ранее, снова работает, а уволенная Нахровым главный врач Ирина Олейникова, вероятнее всего, будет восстановлена в должности.

Мы в «Русской жизни» никогда не писали про Тарусскую больницу - наверное, это был такой снобизм с нашей стороны, что-то вроде «если все про нее пишут (а про нее действительно все писали), то лучше мы о чем-нибудь неизвестном напишем», но сейчас локальная история одного энтузиаста (врач Максим Осипов, отучившись в Америке и поработав в собственном издательстве, бросил все и посвятил себя маленькой провинциальной больнице на знаменитом сто первом километре) превратилась в, может быть, самую яркую метафору, объясняющую устройство современной России.

Больница, которую стараниями Осипова и главврача Олейниковой фактически взяли на содержание благотворители со всего мира и благодаря которой за два года смертность в районе снизилась в два раза, а смертность от инфарктов - в шесть раз, в последнее время находилась под постоянным давлением местных властей. На больницу насылали пожарных инспекторов и УБЭП, главному врачу приходилось отбиваться от выговоров и уголовных дел - при этом четких претензий к больнице никто сформулировать не мог. Впрочем, особой нужды в формулировках и не было - жизнь давно приучила россиян к тому, как нужно воспринимать подобные сигналы. В обращении в защиту Тарусской больницы, которое в эти дни распространялось в СМИ, содержится намек на «корыстный интерес» местных чиновников, но и без намеков давно известно - на любом уровне, в любой точке России не может существовать ничего, что не приносило бы личной выгоды государству в лице официальных его представителей. Смертность, рождаемость, здоровье нации и сбережение народа - все эти лозунги разбиваются вдребезги при малейшем соприкосновении с чиновничьей реальностью. И даже если вдруг защитникам больницы удастся ее отстоять, ждать перемен на остальных участках фронта, к сожалению, не приходится.

Министр природы Юрий Трутнев забраковал планы властей Калининградской области по созданию в национальном парке «Куршская коса» особой экономической зоны туристско-рекреационного типа. Автору этой идеи губернатору Георгию Боосу удалось добиться принятия соответствующей программы федеральным правительством, однако Минприроды отказалось одобрять эту программу и, как говорит Трутнев, не одобрит ее никогда, потому что строительство на Куршской косе курорта может нарушить природно-исторический облик полуострова.

Читать дальше