Журнал Русская жизнь - Попса (май 2008)

Тем не менее советские войска удержали Керченский полуостров, узкую полоску земли на востоке Крыма, чрезвычайно удобную для обороны (именно в силу своей узости), при этом являющуюся мостом на Кавказ. Наличие мощной советской группировки в своем тылу не давало немцам возможности штурмовать Севастополь.

В конце февраля, с опозданием на два месяца, советское командование начало проявлять инициативу на востоке Крыма, только было уже поздно - немцы укрепились. Наступление велось в характерном для начального периода войны стиле пробивания лбом стены - с огромными потерями и почти без всякого продвижения. Лишь на тех участках фронта, которые занимали румыны, наши войска добивались успехов, но немцы неизменно успевали спасти своих недееспособных союзников. Фронт принял довольно сложную конфигурацию - на северном участке, который обороняли румыны, советские войска продвинулись дальше, чем на южном, в направлении Феодосии, которую немцы удержали. Поэтому линия фронта в северной части далеко выгибалась на запад, именно в этом выступе находилась значительная часть советских войск.

К началу мая советский Крымский фронт включал 3 армии (44-ю, 47-ю, 51-ю), насчитывавшие суммарно 17 стрелковых и 2 кавалерийские дивизии, 3 стрелковые и 4 танковые бригады, около 300 тыс. человек при 350 танках. Против них немцы имели 7 пехотных и одну танковую дивизию, одну кавалерийскую бригаду, 150 тыс. человек, менее 200 танков. Учитывая узость перешейка, плотность советских войск была беспрецедентно высокой за весь период войны, пробить их было просто невозможно, тем более вдвое меньшими силами. Но немцам это удалось.

Наши войска готовились наступать, они даже не рассматривали возможность обороны и создания укрепленных позиций. Этим и воспользовался Манштейн. Он нанес удар на южном участке, вдающемся вглубь советской обороны, вдоль побережья Черного моря. Это случилось 8 мая 1942-го, за три года до Победы. Немцы назвали свою операцию «Охота на дроф» (увы, название вполне отражало развитие событий).

В этот день мы наконец-то дождались того самого морского десанта, которого так боялись с начала войны. Высадили его немцы не со специальных судов, которых у них, как и у всех остальных, просто не было, не с крейсеров (которых тоже не было) и эсминцев (которые были румынскими, поэтому стояли в Констанце), а с резиновых лодок. И этот десант сильно поспособствовал их общему успеху, а Черноморский флот практически бездействовал. Кроме того, немецкая авиация полностью господствовала в воздухе, хотя по численности не превосходила советскую.

Несмотря на огромную плотность советских войск, их оборона была прорвана в первый же день, после чего рухнула. Войска, находившиеся на северном участке фронта, оказались в окружении, остальные начали хаотично отступать, очень скоро их единственной целью стала эвакуация через Керченский пролив на Таманский полуостров. Управление войсками в основном было утрачено в первый же день немецкого наступления. К 20 мая все было кончено, хотя Сталин прямо запретил сдавать Керчь. По официальным данным, безвозвратные потери советских войск на Керченском полуострове за 12 дней составили 162 282 человек (65 % личного состава) - больше, чем в ходе Сталинградской наступательной операции (продолжавшейся 76 дней и завершившейся триумфальной победой). Разумеется, была потеряна вся техника. Конечно, в 1941-м в Белоруссии, под Киевом и под Вязьмой мы теряли существенно больше, но там и размах, и время операций, и силы противника были тоже гораздо больше. Учитывая все указанные факторы (продолжительность операции, ширина фронта, концентрация войск, соотношение сил сторон), Керченская катастрофа стала, может быть, самым унизительным поражением Советской армии за всю Великую Отечественную.

Некоторой моральной компенсацией за нее стала оборона Севастополя. После Керчи безнадежность его положения стала очевидной. Не могло спасти город даже формальное господство нашего флота на море, которое нивелировалось превосходством немцев в воздухе и практически полной недееспособностью советского флотского командования. Надводные корабли и даже подлодки использовались, по сути, в единственном качестве - транспортов. Советские моряки демонстрировали исключительный героизм и на море, и на суше, но спасти положения не могли. Севастополь стал, пожалуй, единственным местом на Восточном фронте, где немцы нас, а не мы их, задавили массой людей и техники. Защитники Севастополя так мужественно держались до последнего, что это оценил даже Манштейн. Все его мемуары под странным названием «Утерянные победы» (вот ведь всех победил Манштейн, да потерялись куда-то победы, обидно-то как) проникнуты холодным презрением к противнику. Но про последний бой у Херсонеса, состоявшийся после падения Севастополя, он написал так: «Даже для сохранения чести оружия этот бой был излишен, ибо русский солдат поистине сражался достаточно храбро!» Достаточно храбро! Ну, спасибо.

В целом оборона Крыма обошлась Советской армии в 443,3 тыс. человек безвозвратных потерь.

Советские войска вернулись в Крым в первые дни ноября 1943 года, одновременно начав штурм Перекопа и проведя Керченско-Эльтигенскую десантную операцию. Успехов они не достигли. Не пробились в Крым войска Южного фронта с территории Украины, десантники же сумели занять лишь маленький кусочек земли на восточной оконечности Керченского полуострова. На полуострове вновь наступило затишье - до апреля 1944-го.

К этому времени стратегическое значение Крыма почти обнулилось. Он остался в полной изоляции, довольно далеко за линией фронта наступающей Советской армии. Военно-морская база в Севастополе была немцам не нужна: своего флота у них не было, а советский бездействовал. С аэродромов Крыма Люфтваффе, теоретически, могли активно бомбить советские войска на юге Украины, однако для этого у немцев уже катастрофически не хватало самолетов. С другой стороны, нам для ударов по румынским нефтепромыслам крымские аэродромы уже не были сильно нужны. До этих промыслов советская авиация теперь доставала с Украины, а союзная - из Африки. Кроме того, продвижение советских войск на запад делало актуальным вопрос уже не об уничтожении, а о захвате этих нефтепромыслов. Вопрос ориентации Турции тоже был снят с повестки дня, поддерживать обреченного Гитлера она явно не собиралась. Гитлер, однако, продолжал волноваться и за Турцию, и за Румынию. Поэтому оборонявшей Крым 17-й армии, насчитывающей 7 румынских и 5 немецких дивизий (в целом - 235 тыс. человек), был отдан приказ стоять насмерть. Более того, ее даже стали пополнять, обрекая людей на верную гибель.

Советское командование могло спокойно оставить Крым в тылу, бросив все силы на захват Румынии. После этого 17-я армия капитулировала бы автоматически. Но подобный прагматизм был не в наших правилах. Кроме того, видимо, чрезвычайно сильны были соображения престижа. Очень уж это престижный объект - Крым.