Журнал Русская жизнь - Попса (май 2008)

Следующий жилец был ветеран войны, Иван Николаевич. Он сидел на кровати, чаем не угощал, но рад был поговорить с иностранцами. «Иван Николаевич, расскажите, как вы воевали и где». - «А? Говорите громче, плохо слышу, контуженный. Победу встретил в Австрии, да». - «Расскажите, что было самое тяжелое на войне?» - «Вы переведите: я - человек-легенда. Понимаете? Легенда я». Больше про войну Иван Николаевич ничего вспомнить не мог. Зато мы узнали, что ветеран вышивает гладью. «В пятьдесят первом году, когда у нас была борьба за мир, я вышил гладью голубя. На выставку возили. Так и пошло, обо мне в многотиражке писали. Еще в прошлом году вышивал - глухаря, с фотографии. А сейчас не могу, глаза не видят. Скажите зарубежным гостям, что пенсия у меня двойная, ветеранская. Богатый жених!»

Следующий визит был к лежачей, бабе Вале. При ней постоянно находилась медсестра, дежурила «сутки через двое». Пока мы разговаривали с бабой Валей, медсестра мыла в кухне пол. Потом позвала нас в кухню. «Вы не глядите, что баба Валя лежачая. Придуривается. Ленивая очень. Как лето, так она - прыг и в садоводство ускакала. У нее там десять кустов черной смородины. За лето тридцать литров варенья закручивает! Всю зиму нас за сахаром гоняет, запасы делает. И еще требует круглосуточной помощи. Артистка. А сделаешь ей замечание, так в горздрав жалобу напишет. Намучились мы с ней». Этот монолог я переводить не стала. Ни к чему.

По дороге в гостиницу датчанки делились впечатлениями: они были в восторге и от трогательных стариков, и от подарков, которыми их задарило начальство. Обсуждали, кого пригласить с ответным визитом в Данию. «Пригласите тех, кто ежедневно ухаживает за инвалидами. Ведь они никогда не были за границей и не будут, если вы не пригласите. Только ничего у вас не выйдет, вот увидите. Поедет начальство. Поспорим?» Подавленные датчанки затихли и погрустнели.

На следующий день в плане пребывания значилось «ознакомление с реабилитацией постинсультных жильцов». В большой комнате за столами сидело двадцать постинсультных. Во главе каждого стола - медицинский работник. Сегодня по программе предстояло играть в лото. «Как вы себя чувствуете?» Бабушка с первого стола заголосила: «Полюбила одного, старого, седого. Положила на кровать - лучше молодого!» Медицинские работники заулыбались: «Это Дуся наша, юмористка. Такая охальница… Ничего, она больным настроение поднимает. Дуся, потише, у нас иностранные гости!» Перед стариками лежали карточки с номерами. Услышав свой номер, надо было закрыть бочонком нужную клеточку. Кто первый закроет все клеточки, тому - приз. Постинсультные плохо понимали правила игры, поэтому женщины в белых халатах сами расставляли бочонки на карточках. Датчанки принесли призы: выигравшие получали мини-шоколадку китти-кэт. Старики оживились, всем хотелось шоколадку. «После ужина съем». - «А я внучке подарю, когда придет». Петру Михайловичу, ветерану-подводнику, приза не хватило. Закончились. Видя, как он расстроился, я пообещала: «Завтра вручим приз, Петр Михайлович. Завтра наши гости заедут сюда по дороге в аэропорт». Датчанки закивали: «Завтра, да!»

На следующий день, в полвосьмого утра мы подъехали к Социальному дому, чтобы попрощаться с директоршей и получить новые подарки: шампанское, расписные платки, янтарные бусы. Шел снег. Фары нашего автобуса осветили одинокую фигуру на крыльце. Ветеран-подводник дежурил у входа, боялся нас упустить. Ведь ему вчера был обещан приз. Он его заслужил.

Ребенок и масскульт

Несколько лет назад мы с писателем Харитоновым М. ехали в машине, водитель включил радио.

«Ты прости меня, малыш, ду-ду-ру-ру. Если любишь, то простишь - ду-ду-ру-ру». Мы как-то одновременно замерли. «Скажите, кто эта прекрасная женщина, как ее имя?» - спросила я у водилы. «Русское радио, кажись», - ответил он. «Гениально, - сказал Харитонов М. - Сделайте, пожалуйста, погромче! Слушай, я в восхищении. Это… это же… это какие-то подрейтузные формы жизни!»

Определение форм жизни мне понравилось, и я немедленно довела его до сведения дочери, которой в тот момент было лет 12; времена были тяжелые, она ежедневно травила меня дихлофосом по имени Бритни Спирс. Однако идиома не произвела на нее ни малейшего впечатления. «Ну, подрейтузные, - сказала она, - а почему это дурно?» Вот, подумала я, злонравия достойные плоды! «Ну как почему, - сказала я. - Ну пакость же». - «А кто слушает „Эхо Москвы“ и говорит то же самое? - спросила ядовитая девочка. - И кто читает Устинову?»

Мне стало стыдно.

Интеллигент заходил в попсу то застенчиво, исподтишка, как семьянин в бордель, то агрессивно-инспекторски, как мент в подсобку, - но всегда выскакивал будто бы в потрясении от распахнувшихся бездн. Омерзение, говорит, испытал я и глубочайшую брезгливость! За гранью, говорит, за гранью. Блевать, говорит, не переблевать. Три кусочека колбаски, да отсырели все спички, за нами Путин и Сталинград, носишь майку с Че! - нет, как я выжил? Будем знать только мы с тобой. И снова к MTV, где телки в томлениях, огненные пупки с языками, бег золотой чешуи. Душепротивно, сладко, томительно, гнусно. Полноценный культурный досуг.

Сейчас и заходить не надо: сами приходят, в каждую жизнь прется реальность газеты «Жизнь». Это экспансия. Их «неизлечимые болезни» (у Лолиты болит зуб, лекарства больше не помогают), их детские похоти (первый мужчина Маши Малиновской завалил ее на школьной парте), их «ужасные трагедии» (маленькая дочка Газманова не идет к нему на руки) прыгают в лицо с федеральных новостных сайтов, как голодные насекомые. Вот тебе новости регионов: скандалы с ЖКХ, забастовки, голодовки, катастрофы, массовые отравления, онкологические больные без лекарств, социальный хлеб по талонам - и всю эту социальную реальность покрывает, как бык-производитель, ликующий баннер «секс-видео Пэрис Хилтон», и снова кто-то смертельно неизлечим (не иначе как подхватил грибок в бане). Откуда я, мирный обыватель, знаю, что Алена Водонаева, хроническая невеста из «Дома-2», «потеряла ребенка»? Зачем мне это трагическое знание, когда у меня борщ пригорел. Да и неизвестно, в самом ли деле она потеряла ребенка, но мне сообщили об этом в восемнадцати информационных пунктах, пока я искала статистику грузоперевозок РЖД за прошлый год. По какому праву этот эмбрион занимает место в моем сознании? - мой стол не столь широк, чтоб грудью всею. Но жизнь продолжается, несмотря на горечь потерь, Оксана Робски без смущения говорит о любви и творчестве, а женщина-романист Т. Устинова, мастерица межсословных семейных счастий и певица олигарших «античных тел», царственно восседает на троне в передаче «Культурная революция». Сорок минут она причитает на тему «Не считаю медицину наукой, потому что в ней нет формул, как в физике». Ее слушают, ей возражают, с ней соглашаются, все серьезны до одури. Интеллектуальная дискуссия.