Журнал Русская жизнь - Мораль (май 2009)
- Название:Мораль (май 2009)
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:2009
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Журнал Русская жизнь - Мораль (май 2009) краткое содержание
Содержание:
НАСУЩНОЕ
Драмы
Хроники
Анекдоты
БЫЛОЕ
Екатерина Шерга - Шнурок Фриды
На внутреннем фронте без перемен
Чарный Семен - Банду Троцкого под суд!
Ярослав Леонтьев - Буйные шиши
Мария Бахарева - По Садовому кольцу
ДУМЫ
Борис Кагарлицкий - Их и наша
Евгения Долгинова - Чужие дети
ОБРАЗЫ
Евгения Пищикова - Три кодекса
Наталья Толстая - Асенька
Михаил Харитонов - Виноватые
Дмитрий Данилов - Богиня нормы
ЛИЦА
Олег Кашин - Первый неподпольный
ГРАЖДАНСТВО
Евгения Долгинова - После травмы
ВОИНСТВО
Александр Храмчихин - Притча о Меркуриях
МЕЩАНСТВО
Эдуард Дорожкин - Не нра…
ХУДОЖЕСТВО
Аркадий Ипполитов - Семейный портрет в интерьере
Дмитрий Быков - Выход Слуцкого
Мораль (май 2009) - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Мне восемь лет, у меня есть собачка Тобик и кошечка Мурка. Есть ли у кого-нибудь тоже собачка Тобик и кошечка Мурка?
Больше всего мне нравятся повести Чарской.
Кроме того, я получил на именины заводной автомобиль, у которого колесо совершенно отскочило. Отскочило ли еще у кого-нибудь из подписчиков колесо?
Царевококшайск, Петя Прянишников, 8-ми лет
Милая Танюша Кобызева!
Я очень рада познакомиться с тобой и вести переписку через наш журнал «Задушевное Слово». Меня зовут Лялей. Мне 9 лет и я занимаюсь с гувернанткой, m-lle Грюо.
Я много читаю, шью для куклы и люблю фисташковое мороженое.
Так же придумываю стишки. Посылаю тебе в альбом:
Будь всегда мила, прекрасна
И послушна уж всегда,
Вот тогда тебя полюбят
Уж наверное навсегда
Нравятся ли тебе мои стишки?
Великие Луки, Леля Огурцова, 9-ти лет
1924 г.
В юные пионеры. Очень нужно.
Сапчаю, товарищи, что мамка у меня, будучи кулацкий элемент, торгует барахлом на рынки, я ей толкую, но без последствий, а кроме всего дергает за ухи, с чем я конечно не согласен и прошу принять меня в юные пионеры, как Ваньку и Аришку. Всегда готов!
Ленинград.
Писал Егор Сипунов. Ленинец.
В деревню Кузьмиху.
Колька! Зачем ты уехал в деревню? У нас шибко весело, и я пел. «Эй, буржуй, ставай с постели, открывай пошире двери. Во! И больше ничего». Умеют ли эту песню ребята в деревни? Напиши.
У нас народилась девченка, оченно махонькая. Вчера октябрили в клуби Нарсвязи, так что я теперь обязан поддерживать сестру Нинелу, для борьбы с капитализма твердой мозолистой рукой. Обязательно приезжай к осени в нашу школу.
Свердловск.
Твой пионер Иван Ступкин
В редакцию «Известий» (№ 167 от 24 июля)
Сегодня в 3 часа дня в сквере храма Христа Спасителя был избит мальчик сторожем сквера, так что палка сломалась, конец палки у мамы его.
Москва, Настя, Соня
Собрал Ив. Пр.
О мальчике в трусиках и мальчике в штанах
Солнце… Солнце… Солнце… Полная нагрузка летом,
Никаких сверхурочных, а работа - за совесть!
Послушайте, согретые солнечным светом,
Простую и краткую советскую повесть -
О солнце августа, о живых временах,
О мальчике в трусиках и мальчике в штанах.
По пыльной дороге, за рядом - ряд,
Ловя улыбку и хмурый взгляд,
Голые ноги
И зычный рог -
Тысячи ног,
Юнец на юнце, при юнце старшем
Проходят стремительным маршем
От солнца смуглы, от пыли серы
Пионеры!
Прямо по мостовой, отливая бронзою шей,
В трусиках синих - ватага голышей!
А рядом, на краю панели,
Где сгрудилась на момент человечья случайная каша,
Остановился прохожий Нэп,
Весь - ужас, тоска и одышка;
Справа - папаша, слева - мамаша,
А посередине - сынишка.
Папе не нравится, мама кипятится:
«Как же это - в столице, среди бела дня -
Толпа голышей? И что за зверские лица?
И что бы сказала на все заграница?
Федя, не ерзай, держись за меня!»
Покамест, оглохши от детского гама,
Папаша с мамашей прятали «Ах», -
Под солнцем полудня надвинулась драма:
Мальчика в трусиках увидел мальчик в штанах.
Среди прочего голоштанного народа
Товарищ Петька, папиросник в отставке,
А ныне пионер шестого взвода!
Голова - вихрастая редька,
Глазишки сверкают лучисто…
Узнал, кивнул, улыбнулся:
«Катись к нам, Федька!»
И на месте Федькином чисто.
Как ни искали папа и мама,
Не нашли белоштанного Феди -
Исчез, смылся, превратился в прах…
Но шагали вместе, под гром оглушительной меди,
Мальчик в трусиках и мальчик в штанах!…
Александр Флит
«Смехач», № 20, 1924
Дедушка и внучек
- Дедушка, а дедушка!
- Слышу, детка, чего тебе?
- В твоем шкафу старую газету нашел, стал читать. Да не все понял.
- Например?
- А что это, дедушка, «нэпачи» - дикие? Людоеды?
- Вроде… из рабочего человека соки вытягивали.
- Где же была милиция? И как они нападали? Шайками? Они, наверное, были татуированы, с кольцами в ноздрях и перьями в волосах, как на картинках? Дедушка, чего ты смеешься?
- Да милиция смотрела, все кому следовало смотрели, высылали их подальше…
- На их родину? В дикие места? В прерии?
- Да, да… были они круглые, жирные, в кольцах на всех пальцах… Да, шайка была большая.
- А перья на голове были?
- У женщин на шляпах.
- Страусовые?
- И страусовые.
- Дедушка, а почему они любят танцы «шимми» и «фокс-трот»? Это танцы диких, да? Дедушка, а что это такое «буржуазная сволочь»?
- Это вымершая порода людей. Разве только в самых диких уголках, в непроходимых лесах и болотах встречаются отдельные экземпляры. В этнографическом музее можешь увидеть мумию этой сволочи…
- Дедушка, она не может ожить?
- Нет, детка, она засохла. Да пусть оживет: теперь она не страшна.
- А что такое «сокращение штатов»? Это в Америке? Дедуся… деду… задремал! Дедушка-а!
- Что?! А?!
- Задремал ты, а я тебя за колено тронул.
- Спасибо, внучек, что разбудил: снилась всякая дрянь. Романовы, Распутин, Ллойд Джордж, Пуанкаре, Керенский…
- Дедушка, а что это такое?
- Завтра, внучек. Завтра, сейчас спать пора.
Исидор Гуревич
Сын Ротшильда (Провинциальная трагедия)
Папаша Эпштейна - кустарь-одиночка.
Имел часовой магазин.
Был скромен, был ласков, был беден и - точка.
Семейство Эпштейна - жена, сын и дочка. Имущество - пара перин.
По улицам стыли зеленые лужи. Тащились унылые дни.
Мамаша заботливо стряпала ужин. Папаша за стойкой сморкался, простужен,
Вдыхая букеты стряпни.
Иосиф Эпштейн, сын Эпштейна Арона,
Курчавый, в веснушках, семнадцати лет,
Решил, что довольно будильников звона;
Настроившись в общем весьма непреклонно,
В столицу взял в «жестком» билет.
Рыдали: папаша, мамаша и дочка,
Слезой поливали дощатый перрон.
- Не бойся, Иосиф: «кустарь-одиночка»
Для вузной анкеты - похвальная строчка
И лучше, чем, скажем… барон!…
Бом! Бомм!! - Хорошо ли ты спрятал десятки?
- Фуфайку, фуфайку в дороге надень!
Поплыли: платформа, папаша «в крылатке»,
Газетный киоск, две цветочные грядки
И новый, пленительный день.
Сентябрь золотистый глядел в спину лету,
Прохладные утра льнули к зиме.
Иосиф заполнил со вздохом анкету,
И, щурясь навстречу осеннему свету,
По вузовским плитам шагал в полутьме.
Глупость ли? Случай?… Но жертвою строчки
Пал юный Эпштейн, нерасцветший талант.
Не всякого мама рожает в сорочке:
В графе «род занятий» на хитром листочке;
Забыв благодать «кустаря-одиночки»,
Махнул… «часовой фабрикант»!
Ужели же правда? И нет ли описки??
Ведь сердце вступило с надеждой в союз!
Сказал председатель: «Забыли о чистке?
Если включать нам заводчиков в списки, сам Ротшильд попросится в Вуз!…
Рыдали: папаша, мамаша и дочка,
Слезой поливали дощатый перрон.
Ты плачешь, Иосиф: «кустарь-одиночка»
Для вузной анкеты - похвальная строчка.
И лучше, чем, скажем… барон!…
Интервал:
Закладка:
