Эксперт Эксперт - Эксперт № 20 (2014)

Делайте, что должно

Человек — поле конкуренции между различными видами микроорганизмов при активном вмешательстве иммунной системы. Но инфекциям невыгодно убивать людей, ведь с уничтожением нас как питательного субстрата они и сами исчезнут. Однако эволюция движима не целесообразностью, а случайностью мутаций, и какая-то из них вполне может создать патоген достаточно губительный, чтобы уничтожить человечество. В нашей истории это не впервые, Homo sapiens уже несколько раз переживали катастрофические уменьшения популяции. А некоторые виды исчезали вовсе. Например, недавно было выяснено, что мастодонты пали жертвой туберкулеза. При этом микроорганизмы способны на куда большее, чем уничтожение одного вида. Согласно одной из версий, именно одноклеточные организмы — археи — вызвали вымирание более 90% видов, случившееся в конце Пермского периода, 300–250 млн лет назад. Позаимствовав у бактерий пару генов, дающих способность питаться ацетатами, до этого в огромном количестве накопившимися в океанских отложениях, археи пережили взрывной рост и заполонили атмосферу метаном, вызвав резкое потепление.

У человека нет надежды окончательно победить патогены. За временную победу над инфекциями приходится расплачиваться. Выжившие поколения людей со слабым иммунитетом — прекрасный субстрат для эволюционирования все новых видов патогенов. Локальные победы при помощи антибиотиков лишь привели к росту доли вирусных эпидемий, занявших экологическую нишу бактерий. Но это не повод для бездействия. У нас есть способы противостоять самому страшному врагу. Большинство из них банальны: вакцинация, соблюдение санитарных норм, разработка новых лекарств и их доступность в бедных странах, следование медицинским стандартам. Несмотря на очевидность этих мер, отступление от них обходится нам в миллионы жизней каждый год.

Человечество издавна пытается использовать бактерии и вирусы для самоуничтожения.

section class="box-today"

Сюжеты

Глобальные угрозы:

Шесть последствий новой «холодной войны»

Пришло время делиться

/section section class="tags"

Теги

Глобальные угрозы

Здравоохранение

Медицина

Изобретатели

Наука

/section

Трупы умерших от инфекций животных и людей использовались турками и монголами для заражения источников воды и систем водоснабжения. Требушеты — метательные орудия — в Средневековье применяли для закидывания осажденных городов трупами, отрубленными головами и экскрементами. Самый известный пример — осада татаро-монголами крымской Кафы, нынешней Феодосии, в 1346 году. Среди войска Золотой Орды вспыхнула эпидемия чумы. Хан Джанибек решил, забрасывая чумными трупами крепость, и от источников заразы избавиться, и городу нанести урон. В крепости действительно началась эпидемия, и она пала. Генуэзцы, которым принадлежала Кафа, бежали к себе на родину. Считается, что именно это способствовало проникновению «черной смерти» в Европу, где она унесла около трети населения. Впрочем, Джанибеку не удалось насладиться плодами победы, он тоже был вынужден бежать от крепости, дабы спасти свое войско.

figure class="banner-right"

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

На территории нынешних США прославился британский генерал Джеффри Амхерст, предложивший дарить восставшим в 1763 году индейцам одеяла больных оспой.

Сибирскую язву и сап пытались применять в Первую мировую. А с ее окончанием многие правительства, воодушевленные перспективой получения дешевого и эффективного инструмента уничтожения живой силы противника, развернули программы создания бактериологического оружия.

Наибольшую известность приобрела японская программа, подробности которой были раскрыты в материалах судебного процесса над ее участниками и документальных книгах Моримура Сэйити, Михаила и Надежды Супотницких. В 1935–1936 годах в Маньчжурии по приказу императора Хирохиту были развернуты два секретных формирования, получивших кодовые наименования «отряд 731» и «отряд 100». Параллельно с ними в Центральном и Южном Китае работали аналогичные отряды «Нами» и «Эй». Только в отряде 731 было более 3 тыс. сотрудников, включая виднейших бактериологов Японии. Их задачей было создание бактериологического оружия для борьбы с СССР, Китаем и Монголией. Спецформирование получило серьезную производственную базу, позволявшую по показаниям сотрудников ежемесячно изготавливать до 300 кг бактерий чумы, и солидное финансирование.

Японцы вели работы над использованием возбудителей чумы, холеры, газовой гангрены, сибирской язвы, брюшного тифа. Опыты проводились не только на животных, но и на советских и китайских пленных, именуемых «бревнами», для которых была организована внутренняя тюрьма на 300–400 человек. Расход «бревен» составлял не менее 600 штук в год. В отряде 731 было 4,5 тыс. питомников для разведения блох, позволявших получать десятки миллионов паразитов. Для этого использовались десятки тысяч крыс и мышей, заготовляемых Квантунской армией.

Но вопреки радужным ожиданиям японцы столкнулись с множеством проблем. Они сделали ставку на чуму. Страх перед ее былыми эпидемиями заставил европейские страны в начале 1930-х годов исключить чумную палочку из разработок бактериологического оружия. Руководитель программы, талантливый ученый Исии Сиро, решил: поскольку бактерии чумы не являются объектом исследований в Европе, то европейцы в принципе не могут иметь надежных средств защиты от них. Однако чумная палочка в лабораторных условиях быстро теряла свои вирулентные свойства. Приходилось культивировать ее на «бревнах». Японцам удалось снизить инфицирующую дозу возбудителя чумы для людей примерно в 60 раз. Но платой за рост вирулентности стала нестабильность: бактерии могли терять свои свойства при производстве, хранении и применении.

«Вирулентность возбудителя чумы надо было сохранять до момента его проникновения в организм жертвы. И по мере решения этой задачи в технологической цепочке создания запасов биологического оружия “мощное оружие бедных” стало стремительно дорожать, а его мощность — вызывать сомнения у “низших чинов” отряда. Первоначальная идея распыления бактерий с самолетов не сработала — люди не заражались. Пришлось использовать зараженных блох в керамических авиабомбах. Но заразить блоху можно только от чумной крысы на непродолжительной стадии сепсиса. А для активности насекомых нужны были определенная температура и влажность. Зараженные блохи долго не жили, требовались все новые партии насекомых и крыс. Блохи задыхались в боеприпасах, при их подрыве в большинстве своем погибали, при падении на цель оставшиеся в живых ломали лапки. Для продолжения работ требовалось все больше “бревен”, экспериментальных животных, научных сотрудников и других ресурсов, дефицитных во время войны. В итоге Исии так и не успел ни получить боеприпасы, пригодные для массового поражения войск и населения противника, ни разработать эффективную вакцину, защищающую от чумы, — рассказывает Михаил Супотницкий, военный микробиолог, полковник медслужбы запаса. — При этом советские микробиологи опередили японцев. Еще за год до Великой Отечественной у нас была запущена в массовое производство живая чумная сухая вакцина. Когда в 1945 году началось советское наступление в Маньчжурии, 99,9 процента личного состава было привито ею. Наши войска проходили по районам, где в это время свирепствовали эпидемии легочной и бубонной чумы, но ни один советский солдат ими не заболел».