Александр Зиновьев - Распутье

Говоря о проблеме свободы и несвободы в коммунистическом обществе, надо принимать во внимание то, что необходимым образом связано с самой организацией общества и условиями нормального его существования, что является инициативой господствующих слоев населения, и что исходит из самой основной массы населения, что выражает соотношение сил борющихся слоев, что продиктовано политическими соображениями, и т.д. Короче говоря, необходимо учитывать все реальные аспекты жизни общества, а не отвлеченные морализаторские декларации и словесные спекуляции. Причем, рассматривать всё это надо в системе понятий, адекватной этому обществу, а не переносить на это понятия, которые еще сохранили какой-то смысл для обществ западных. Впрочем, по моим наблюдениям, они стали многосмысленными и пустыми для самого Запада. И тем более такой перенос недопустим в отношении оценочных критериев.

Рассмотрим несколько конкретных примеров для большей ясности. Известно, например, что в Советском Союзе труд является обязанностью для всех трудоспособных граждан, т.е. является принудительным. Фактически это означает, что каждый трудоспособный гражданин должен быть, прикреплен к какому-то деловому коллективу, и выполнять в нем какую-то работу. Лица, уклоняющиеся от выполнения этой обязанности, считаются правонарушителями и, так или иначе, преследуются. Всякого рода лица, вступившие в конфликт с советским обществом и уволенные с работы (диссиденты в том числе), не составляют исключения. Они тоже рассматриваются как тунеядцы. Конечно, власти используют эту возможность для борьбы с диссидентами. Но такое положение не было выдумано специально для диссидентов: оно сложилось еще задолго до того, как последние появились. И оно было изобретено отнюдь не как проявление некоей злобной природы власти. Власти в данном случае лишь следят за соблюдением общественных норм, продиктованных объективной необходимостью. Власти выполняют лишь волю общества. Принудительный труд и прикрепление граждан к местам работы выражают в коммунистическом обществе тот фундаментальный факт, что у работоспособного населения есть лишь один способ иметь средства существования и удовлетворять свои основные потребности, а именно — выполняя какую-то работу в деловом коллективе. Человек входит в общество через этот коллектив. И во всех важнейших аспектах жизни он зависит от коллектива. Люди здесь не просто принуждаются властью прикрепляться к коллективу. Они вынуждаются к этому самими условиями социального бытия. Более того, они к этому стремятся сами. Есть, конечно, многочисленные отклонения от этого общего правила. Но не они определяют общую ситуацию в стране. Люди, которые не прикреплены к официально признанным трудовым коллективам, осуждаются массой населения как тунеядцы. В большинстве случаев они таковыми являются на самом деле.

Возьмем другой пример — трудности с переменой места жительства и поражающую западных обывателей советскую систему «прописки». Эти явления обусловлены, прежде всего, тем, что жилой фонд в Советском Союзе не является частной собственностью. Есть, конечно, исключения. Но они не играют существенной роли в стране в целом или так или иначе зависят от общей советской системы (я не могу здесь объяснять такие детали). Жилой фонд находится во владении общества в целом. Если оставить в стороне (с целью упрощения) исторически данное его распределение, то главный способ распределения его таков. Различного рода общественные организации и предприятия получают определенные доли в свое распоряжение. Эти доли, в свою очередь, распределяются среди граждан. Это — довольно сложный и драматический аспект жизни граждан (впрочем, как и любое распределение благ). Важно здесь то, что граждане получают какие-то доли жилья не в собственность, а в распоряжение. Последнее имеет свои правила. Тут есть свои ограничения и свои свободы. Например, нельзя продать полученную таким образом площадь кому угодно. Правда, существует кооператив, где граждане «покупают» квартиры. Но и тут есть свои ограничения, сводящие «покупку» и «продажу» просто к выкачиванию денег из населения и к некоторым привилегиям в улучшении жилищных условий. Можно жилье обменивать, объединять, разделять, передавать детям. Но, повторяю, всё это находится под контролем государства и общественных организаций. И важнейшим ограничивающим и регулирующим средством здесь является система «прописки».

Прописка, грубо говоря, есть узаконенное право и разрешение жить на данной жилой площади. Как правило, невозможно иметь разрешение жить в данном населенном пункте без предоставления жилой площади, на которой получающий разрешение должен жить. И наоборот, чтобы иметь разрешение жить в данном месте, надо, чтобы тебе предоставили определенную жилую площадь для этого. Более того, гражданин имеет определенные обязанности в отношении места жительства, где он прописан: он прикреплен к этому месту, приписан. Он, конечно, может передвигаться по стране. Но всё же он, так или иначе, привязан к месту прописки. Это долго пояснять, и я ограничусь сказанным. Замечу только, что человеку не так-то легко найти другое место, где он мог бы жить без прописки, или сменить жилье вместе с пропиской. В стране вечный и непреходящий дефицит жилья. Причем, положение человека с жильем существенно зависит от его положения на работе: В крупных городах существует нелегальная практика сдачи комнат и даже квартир лицам, которые в них не прописаны. Но это — капля в море. Это, так или иначе, контролируется властями и населением.

Эта система распределения жилья и прописки является мощным орудием контроля со стороны властей и общества в целом за поведением граждан, средством манипулирования ими в самых различных аспектах жизни. Человек готов пойти практически на всё, что от него требуется, чтобы получить в награду или в качестве аванса хорошее жилье. Эта система есть также мощное средство охраны общественного порядка, борьбы с жуликами и бандитами и т.д. В Советском Союзе все прекрасно понимают, что это есть ограничение свободы и средство манипулирования людьми. Но против этого не восстают. Люди ищут лазейки внутри этой системы, а не в ее уничтожении. Если кто-то попробует отменить эту систему, население в подавляющем большинстве восстанет против такого «освобождения». Эта система сложилась, прежде всего, как разумная защитная мера населения. Лишь в результате она стала ограничением свободы. Ограничение свободы здесь есть плата за защиту, за гарантии, за спокойствие и многое другое. Человек, имеющий хоть какое-то жилье и прописку в данном месте, имеет в условиях коммунистического общества нечто большее, чем место для спанья: он имеет социальный корень. Лишь на этой основе он может устроиться в жизни и сражаться за лучшие условия. Это — прекрасный пример того, что закрепощение людей в обществе порой является в такой же мере их добровольным согласием быть закрепощенными, в какой оно есть продукт насилия над ними. Такие перемещения масс людей, как на Западе, в Советском Союзе невозможны по самим условиям жизни людей. Поэтому там не могут долго существовать всякие незаконные группы, начиная с уголовных банд и кончая диссидентами. Здесь складываются уголовные и оппозиционные группы, но с учетом прикрепленности людей к местам работы и жительства. Уголовные группы по месту работы жуликов здесь обычное дело.