Андрей Шарый - Знак D: Дракула в книгах и на экране

Обратите внимание: символист Кузмин, как и большевик Богданов, воспринимает кровь как «знак обмена», очистительного круговорота жизни, завтрашнего рассвета, нового рождения.

Актер Максимилиан Шрек, первый прославленный киновампир. Кадр из немецкого фильма 1922 года «Носферату. Симфония ужаса».

Мурнау кое в чем расширил философскую основу стокеровского романа: появление в 1838 году вампира в вымышленном городе Висборг («лондонская» часть действия перенесена в Германию; городские сцены снимали в Висмаре, Трансильванию — в Словакии; логово вампира — это замок Орава на севере республики) сравнивается в фильме с эпидемией чумы. Трактовкой страсти к чужой крови как заразной болезни теперь не удивишь, но для двадцатых годов это было новаторством. Фильм не лишен ни оттенков черного юмора, ни толики добропорядочной немецкой сентиментальности. Заметив в руках Томаса Хуттера (не Джонатана Харкера) медальон с фотографией его красавицы-жены Эллен (не Мины), граф Орлок (не Дракула) с восторгом восклицает: «Какая шея!» Готовясь к роковой встрече с вампиром, Эллен вышивает для своего супруга на подушечке надпись Ich Liebe Dich! Элегантно решена проблема наказания злодея. Из пособия «Книга о вампирах» фрау Хуттер узнает, что с Носферату можно покончить, если «чистая сердцем» девушка останется со злодеем наедине до первого утреннего крика петуха, а такое, согласитесь, иногда не обходится без последствий не только при общении хорошеньких женщин с вампирами. Как только закричал петух, напившийся свежей крови и забывший о времени граф Орлок схватился за горло и бесследно исчез, оставив на экране лишь секундную вспышку пламени.

Как выяснилось, фильм Мурнау обозначил одно из двух основных направлений кино о вампирах. Носферату, в отличие от Дракулы, не вызывает ни симпатии, ни сочувствия, он вовсе не эротичен, он ужасен и отвратителен; он не аристократ, он — омерзительный старик. Это хищник, лишенный человеческой души: угловатый, словно у летучей мыши, профиль, лысая голова, втянутая в высокий воротник длинного сюртука, заостренные уши, выступающие из-под верхней губы зубы-клыки… У Максимилиана Шрека выразительнейшая пластика, он точно пародирует мелкие и острые жесты существа, столетия проведшего в гробу. Главные спутники Носферату — крысы, а не волки; длинные ногти его бледных рук — прообраз пальцев-ножниц Фредди Крюгера из «Кошмара на улице Вязов». Такого однозначно отрицательного вампира убьет и дневной свет, осиновый кол не обязателен.

Фильм сделал Мурнау легендой немого кинематографа, а легенды редко переживают свою эпоху. В 1931 году, когда звук уже прочно воцарился на экране, Мурнау, во второй половине двадцатых получивший контракт на съемки в Голливуде, погиб в автомобильной катастрофе в Калифорнии. Его лучшая работа ни в коем случае не забыта. В 1979 году лидер западногерманской «новой волны» Вернер Херцог с отменным вкусом и чувством уважения к первоисточнику снял ремейк картины Мурнау «Носферату. Призрак ночи». «Смерть — это не самое страшное; есть вещи, куда более страшные, чем смерть», — разъяснял с экрана граф Орлок в блестящем исполнении Клауса Кински. Херцог пунктуально следовал истории Носферату, изменив только финал, но с ним — и весь смысл фильма. Джонатан Харкер (актер Бруно Ганц, будущий исполнитель роли Адольфа Гитлера в нашумевшем фильме «Бункер» Оливера Хиршбигеля о последних днях Третьего рейха) в финальной сцене превращается в вампира, заменив погубленного Люси (совсем молоденькая и бледная как полотно Изабель Аджани) ценою собственной жизни nosferatu. Как и Мурнау, Херцог снимал замок Дракулы в Ораве. Режиссер в полной мере воспользовался преимуществами нового века кино: небольшая съемочная группа побывала и в Нидерландах, и в Мексике, и в Чехословакии. Через три десятилетия после выхода на экран эта мастерская работа Херцога остается образцом леденящего душу саспенса. Заботясь о кассовом успехе, режиссер работал сразу над двумя версиями фильма, англо-и немецкоязычной. Ожидания сбылись: только в Западной Германии картину посмотрели более миллиона зрителей. Еще через десятилетие появился сиквел фильма Херцога «Носферату в Венеции». А в 2000 году модный голливудский режиссер Элиас Меридже поставил «Тень вампира» — философскую притчу о том, что Макс Шрек (актер Уиллем Дефо) был вампиром на самом деле, а режиссер Фридрих Вильгельм Мурнау (актер Джон Малкович) снимал не вымысел, но едва ли не documentary.

Целая эпоха в развитии жанра фильмов ужасов связана с именем американского актера венгерского происхождения Белы Лугоши, видимо, самого великого киновампира всех времен, хотя, по мнению большинства критиков, и не самого одаренного актера. Принесший ему всемирную славу псевдоним Бела Ференц Дежо Блашко взял по названию родного города Лугош, что расположен в том районе Южной Венгрии, который в 1920 году обернулся Западной Румынией. Лугош, небольшой городок в провинции Банат, известен большими историческими традициями. В середине XIX века именно здесь, на берегах тихой речки Тимиш, нашли укрытие от австрийской армии и русского экспедиционного корпуса генерала Ивана Паскевича последние венгерские революционеры. Здесь перед бегством в Османскую империю простился с родиной поэт и политик Лайош Кошут. Однако в глухой, пусть и родной, провинции мечтавшему о сцене юноше Блашко делать было нечего.

Он уехал в Будапешт. Начало театральной карьеры прервала Первая мировая война. Послужив в австровенгерской армии, получив три ранения и три боевые награды, капитан-пехотинец Бела Блашко, сын провинциального банкира, заразился свободомыслием: он симпатизировал Венгерской Советской Республике. Демобилизовавшись, Блашко под именем Аристид Олт еще пару лет играл в театральных постановках (чаще шекспировского репертуара, но однажды даже перевоплотился в Иисуса Христа). Потом снялся в нескольких немых фильмах, в том числе в роли Казановы, и принял участие в организации левого профсоюза в Будапеште. После разгрома венгерских коммунистов 35-летнему актеру пришлось эмигрировать в Германию, где он попытался продолжить карьеру. Лугоши, в частности, сыграл небольшую роль в фильме «Голова Януса» Фридриха Вильгельма Мурнау — режиссера, который через пару лет примется вольно экранизировать «Дракулу». Однако к тому времени будущий знаменитый Дракула уже окажется за океаном.