Н. Сенченко - Невидимый заговор против человечества

Многие исследователи сегодня полагают, что Орден иллюминати все еще существует и что целями Ордена остаются отмена всей государственной и частной собственности, наследования, национализма, семьи и официальной религии. Это убеждение частично исходит из осознания, что столь осуждаемые “Протоколы сионских мудрецов” до их публикации, широко используемые для оправдания антисемитизма — были, по сути, документом иллюминатов с еврейскими элементами, добавленными с целью дезинформации.

“Даже притом, что Орден иллюминати исчез из поля зрения общественности, монолитный аппарат, приведенный в движение Вейсгауптом, возможно, существует и по сей день, — отмечает исследователь Стилл. — Конечно, цели и методы действия все еще существуют. А существует ли до сих пор название “Орден иллюминати”, это не так уж и важно” [534] William T Still. New World Order: The Ancient Plan of Secret Societies. Lafayette, LA: Huntington House Publishers, 1990. — P. 81. .

Французская революция

Ренессанс мертв. Реформация мертва. Даже большие войны прошлых дней кажутся затмеваемыми необъятностью недавнего конфликта. Но в то время когда революционные сражения уже утихают, слышен другой звук — сердитый ропот, который возник в 1789 г. и, хотя на мгновение он затих, он не утратил своей силы. Мы вновь находимся в цикле революции. Французская революция — это не отмирающее явление. Листая современные оценки тех великих дней, мы чувствуем, что прикасаемся к живым вещам. С пожелтевших страниц до нас доносятся голоса, голоса, которые все еще дрожат от страстей, овладевавших ими более чем два столетия назад — здесь отчаянный призыв к свободе и справедливости, здесь трубный глас “король и страна”. Теперь рассказы, пропитанные слезами смерти, выглядят героическими, как отчаянный крик ярости против таких же людей. Когда еще во всей мировой истории до нынешнего дня человеческая природа проявила себя столь ужасной и в то же время возвышенной? И не то ли обаяние, которое эта удивительная эпоха оказала на умы людей, явилось следствием факта, что проблемы, которые там возникли, являются все еще нерешенными. Что те же самые движения, которые ею были порождены, все еще бытуют среди нас?

В течение многих лет Французская революция была не столько предметом исторического исследования, сколько темой для бойких журналистов, видящих в том запутанном периоде материал, который можно использовать в личных интересах. Именно так и было, точность не играла никакой роли в подобных действиях.

Но если революция расценивается как высший эксперимент в развитии демократии, если ее принципы должны быть предметом нашего восхищения, а ее методы преподносились в виде примера нашему народу, не является ли это знамением того, что надо приложить некоторые усилия, чтобы противодействовать этому “заговору истории”, который до настоящего времени во Франции скрывает реальные факты? Не положить ли нам конец этой рапсодии и рассмотреть вопрос с научной точки зрения о ее влиянии на народ?

Если кому‑то необходимо привести пример крупного мирового события, произошедшего в результате махинаций тайного общества, нет необходимости искать дальше Французской революции, уничтожавшей французский народ в период между 1789 и 1799 гг. Революционные лидеры, стремясь свергнуть монархию короля Луи XVI, начали первую национальную революцию современности.

Таким образом, история революций, как ее нам преподносят, с ее бессмысленными преступлениями, неблагоразумным насилием и отвратительным безразличием к жизни людей является просто некорректной.

Если таким образом мы захотим обнаружить правду относительно революционных событий, нам придется копать намного глубже того, что лежит на поверхности, мы должны проследить связь между детонатором и взрывом, между действиями народа и причинами, которые их к этому спровоцировали.

Хотя бытует общественное мнение, что она началась в результате народного восстания из‑за нехватки продовольствия и недовольства представительством в правительстве, исторические документы свидетельствуют, что революция была спровоцирована ячейками французского масонства и немецких иллюминатов, за которыми стояли деньги Ротшильда.

Французский король Луи XVI не ждал, когда созреет революционная ситуация, чтобы пресечь страдания народа. С первого года своего правления он начал воплощать реформы. В 1775 г. он попытался ввести свободное обращение зерна — таким образом вызвав недовольство монополистов, которые в отместку призвали к “Мучной войне”. В 1776 г. он предложил уменьшить пошлину, что парламентская оппозиция сумела “успешно” предотвратить. В 1779 г.

он отменил все формы рабства в своих владениях, приглашая “всех вельмож, имеющих феодальные владения и общины, последовать его примеру”. В 1780 г. он отменил пытки. В 1784 г. он предоставил свободу совести Протестантам. В 1787 г. он предложил равенство территориального налогообложения, устранение налога на соль и вновь предложил отмену пошлины и свободное обращение зерна. В 1787 и 1788 гг. он предложил реформы в правосудии, равенство всех граждан в любой форме занятости, отмену тайных доносов и большую свободу прессы. Тем временем он продолжал уменьшать расходы на содержание двора и преобразовал тюрьмы и больницы. Наконец 8 августа 1788 г. он объявил о сборе всеобщей ассамблеи, на которой предоставил двойное представительство Третьему сословию.

Весной 1789 г. у французского народа были, таким образом, все причины выражать надежду на будущее и верить, что теперь, наконец, все их утраты будут возмещены. Разве не издал Король обращение к народу, в котором говорилось: “Его Величество желает, чтобы в пределах его королевства и во всей стране каждый человек мог быть уверен, что его чаяния и просьбы будут услышаны” [535] Nesta H. Webster. The French Revolution. A Study in Democracy. London. Constable and Company Ltd, 1922. — P. 6. .

Однако королевские реформы не интересовали те подрывные силы, которые были включены на разрушение Франции. Эти подрывные теории исходили из определенных секретных обществ, цели которых английский автор Джон Робисон описал в своей книге под названием “Доказательства заговора против всех религий и правительств Европы, подготовленного на тайных собраниях масонов, иллюминати и читательских обществ”. Робисон, который сам был подлинным франкмасоном, совершил поездку по европейским ложам, где обнаружил, что в жизнь воплощаются новые формы масонства. Как во Франции, так и в Германии ложи стали прибежищем многих прожектеров и фанатиков. И в науке, и в религии, и в политике все, кто использовал тайну и свободу слова, поддерживались на этих встречах… Под их руководством масонство стало полностью нежеланным, почти в прямой оппозиции к власти. Система, заимствованная из Англии, где соблюдалось правило, что все, что не касается религии или правительства, может свободно обсуждаться в ложах, подпала под влияние секты. Лидеры этой секты “не верили ни единому слову, какое ими произносилось, и любой доктрине, какую они проповедовали”, и чьим “истинным намерением было отменить всю религию, свергнуть все правительства и превратить мир во всецелый грабеж и разрушения” [536] Nesta Н. Webster. The French Revolution. A Study in Democracy. London. Constable and Company Ltd., 1922. — P. 10. .