Игорь Дьяков - Лето бородатых пионеров (сборник)

Подсаживаюсь к Философу на Тверской. Едем к памятнику героям Плевны. Встречаемся с «Пашей». «Паше», оказывается, надо заехать… в синагогу. Я ошеломлен. Он – правоверный иудей! А я третьего дня выступал в Питере на съезде русских националистов, парился с отборными «фашистами» и тем был счастлив.

Ждем у синагоги. «Паша» выходит, дружески беседуя с ожившими героями листовок «черной сотни». На голове его – натуральная ермолка. Философ, как обычно, философичен и улыбчив. Мы заезжаем за местным компьютерным гением, одним из создателей православного сайта в «Интернете», и отправляемся в храм для переговоров. У Философа – знакомый настоятель. Я уже дослеживаю сюжет.

Вклад «Паши» начался с покупки сыра, водки и любимого им бородинского хлеба.

Трапезная. Великий пост. Батюшка приветствовал Философа и разве что не благословил. По ходу вялой беседы стало понятно, что таки «все наоборот»: «Паша» хочет найти концы, чтобы организовать могутную научную конференцию против НМП в Иране. За счет Ирана, естественно. Философ предложил найти эти концы мне…

Открылась дверь, и густо пахнуло водкой и духами. Вошла дородная мадам с обильными следами недавней красоты, в широкополой черной шляпе. Аристократически картавя и ни с кем не поздоровавшись, она поцеловала в лысину православного Философа и произнесла:

– Я кто это у нас тут сыр ядет?

– А что, нельзя? – спросил «Паша».

– Так ведь пост великий. Неможно!

– А я – иудей. Верующий, – и он, как мне показалось, в подтверждение своих слов чуть не надел свою ермолку. Это занятно смотрелось бы на фоне икон, украшающих трапезную.

– Подумать только, – с пьяноватой игривостью произнесла «Незнакомка», как оказалось, подвизающаяся при храме. – Впервые вижу настоящего правоверного иудея…

Я распрощался скоренько, но через минуту вернулся, – вспомнил, что не попрощался с дамой. Открываю дверь, и вижу запредельного смысла картину.

«Паша»… стоит на голове! Перед ним – восторженная «Незнакомка». В торце стола посмеивается Философ, а напротив – православный компьютерщик и православный же историк, похожий на постаревшего матроса с «Авроры».

Оказывается, дама узнала, что у гостя есть диплом йога, и потребовала доказательств. Во время их предъявления я и заглянул.

Раскланялся.

Дама выглянула вдогонку и произнесла развеселым голосом, но томно-протяжно: «Я – опасная женщина!..»

… Март сиял. Слева возвышалась «высотка», в которой я однажды бывал – у потомка Софьи Перовской. Справа – колокольня храма, при котором собираются такие нестандартные кампании.

Бойкий белорус Толик – мент. Но не похабный, а – по установке сигнализации. «Есть работа», – сообщает за пивом. «500 долларов в неделю, и как раз по твоей части. Информация там, реклама, налаживание связей». «Не пирамида? Что-то не верится, что такие деньги – да без пирамиды». «Нет», – говорит, не божится.

Ну, думаю, может, фонды какие – от налогов предприятия уходят в благотворительность. Поглядим. Заполнил анкету, отдал по двести рэ за каждого («наверное, на банкет»).

На собеседование крайне желательно идти с супругой. Взять же могут самое большее одного. Ладно.

Сначала пасут в кулуарах. «Как вам у нас?» – хотя ничего еще не произошло. Один невысокого росточка «азер», из ментов, представившись, сразу заявил: «Я за два месяца заработал восемь тысяч долларов». Мрачнею. Еще один знакомец – бывший милицейский начальник отдела кадров Московского региона. Похож на профессора Мориарти – главы преступного мира у Конан Дойла. Жалуется на прежнюю работу, на неблагодарность государства. Володя, именуемый на местном жаргоне «пригласитель», вьется ужом – доволен, сияет, как советский юбилейный рубль. Все чего-то недоговаривают. Впечатление, что сама возможность покрасоваться уже самодостаточна. И «светские» представления продолжаются:

– Ирина Александровна, наша начальница. – Володя кивает в сторону похожей на Догилеву загорелой блондинки. – На «мерсе» шестисотом уже ездит. А костюм на ней – тысяч тридцать стоит!..

– Хороший, видно, человек!..

Собеседование предваряют «два отделения» коллективной инструкции.

Входим в громадный зал гостиницы «Орленок». Тысячный зал заполнен. Гремит холодно-агрессивное «диско». Долбежка доходит почти до инфразвука. Похоже, зомбируют. Электорат, сделавший свой выбор дней десять назад, рассаживается по местам в надежде на еще более лучшее будущее и в полной уверенности в своей разумности.

На сцену под заданный ритм выскакивает гладкий молодой человек лет 25. Довольно приятной наружности, неглупого вида. Он подпрыгивает и прихлопывает. Глаза холодные. Он орет в левую часть зала. Хлопающий зал отвечает ором же. То же – центр. То же – левая часть. Откуда берутся эти валдисы пельши? Да, далеко идут комсомольские окатыши с философским образованием. Вернее, глубоко… Им и в преисподней найдется тепленькое местечко.

– Вы не забудете этот день во всю свою жизнь! – начал «пельш», представляющий общество «Престиж», которое призвано поддерживать малое предпринимательство и… реформы. – Если вы – не душевный пенсионер, то у вас есть мечты, желания, надежды и цели. Человеком движет только прямая выгода. Главная цель человека – увеличить свой капитал. Купить большую квартиру, лучшую машину. Съездить на престижный курорт… Сейчас вы подпишете соглашение о сохранении коммерческой тайны. Мы ознакомим вас с идеей, достойной мирового рынка.

Раскидали бланки договора о неразглашении. Собрали их.

Он еще долго и гладко излагал кодекс паразита, а потом начал чертить схему, демонстрируя ее на экране. Сотни долларов переходили в тысячи и десятки тысяч. Глаза электората разгорались. Кандидаты в «партнеры первой ступени» уже видели себя «партнерами третьей». После занудной работы, быть может, полуголодного существования, после просмотра тысяч рекламных роликов «про красивую жизнь» тут тебе эта красивая жизнь плыла в руки сама. «Золотые тельцы» сбирались в невидимое горячечное стадо.

– Что нужно всем? – бодро вопрошал диск-жокей от новой волны реформаторов.

– Сало!

– Героин! – шутил все-таки неоднородный зал.

– Деньги! – без юмора обозначил «пельш».

Тем и завершилась первая часть.

В фойе вокруг «инструкторов по выживанию» собрались кучки профанов. Инструкторы были словоохотливы, но на главные вопросы не отвечали.

Во второй части «все уточнялось». Этим занимался уже хлопец постарше и уже вида явно неарийского.

– Серой несет! – тихо сказала жена и перекрестилась.

– Журналист меняет профессию, потерпи! – мрачно утешил муж.

Хлопец с аккуратно заостренными височками тоже начал с хлопков. Хлопок означал новую будущую тысячу долларов. Аудитория завелась, стала хлопать все чаще. Хлопала долго и искренне, с воодушевлением гиены во время течки.