Роман Тименчик - Что вдруг
- Название:Что вдруг
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Мосты культуры
- Год:неизвестен
- Город:Москва
- ISBN:978-5-93273-286-5
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Роман Тименчик - Что вдруг краткое содержание
Роман Давидович Тименчик родился в Риге в 1945 г. В 1968–1991 гг. – завлит легендарного Рижского ТЮЗа, с 1991 г. – профессор Еврейского университета в Иерусалиме. Автор около 350 работ по истории русской культуры. Лауреат премии Андрея Белого и Международной премии Ефима Эткинда за книгу «Анна Ахматова в 1960-е годы» (Москва-Торонто, 2005).
В книгу «Что вдруг» вошли статьи профессора Еврейского университета в Иерусалиме Романа Тименчика, увидевшие свет за годы его работы в этом университете (некоторые – в существенно дополненном виде). Темы сборника – биография и творчество Н. Гумилева, О. Мандельштама, И. Бродского и судьбы представителей т. н. серебряного века, культурные урочища 1910-х годов – «Бродячая собака» и «Профессорский уголок», проблемы литературоведческого комментирования.
Что вдруг - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Последнему требованию в его сборнике вполне удовлетворяет легенда «Смерть королевы». Это – простая, благоуханная сказка, написана красиво и выдержана в благородном стиле рыцарской поэзии:
Трубадур играл на лютне и пел…
И притихли рыцари и бароны, внимая…
На троне король, как зачарованный сидел,
И плакала королева молодая…
Это изящное стихотворение – одна из наиболее удачных попыток автора овладеть так называемым свободным стихом, формой, требующей исключительной чистоты и музыкальности аллитераций. Но мы все же посоветуем поэту не отдаваться своенравной волне свободного стиха, а сначала поработать над классическими формами мерной речи. Они закаляют версификатора, а г. Голиков еще далеко не закален и самую обыкновенную прозу готов подчас выдать за стихи. Вот, например, начало «стихотворения» «Бумажный змей»:
Дети запускали с запада на восток бумажный змей,
И он упал ко мне на двор.
Я поднял его. На нем были письмена.
Вот что было написано…
Надо ли говорить читателю, стихи это или проза, но пусть знает г. Голиков, что это даже не «свободный стих» и даже не ритмическая проза.
Хотелось бы верить, что муза г. Голикова еще скажет свое решающее слово и свет еще будет поражен «ее лица необщим выраженьем», которое и теперь можно угадать по таким незаурядным вещам, как «Ссора» (стр. 11) и «Шутки смерти» (стр. 63).
В заключение нам остается только приветствовать поэта в его исканиях новых путей и новых форм. Только в этих исканиях может окрепнуть его талант. Пусть же работает г. Голиков и помнит всегда слова Треплева из чеховской «Чайки»: «Нужны новые формы, новые формы нужны, а если их нет, то лучше ничего не нужно».
В любом случае, является ли автором «К.Т.» или «Н.Г.», газетная рецензия 1907 года заслуживает того, чтобы быть учтенной хотя бы при восстановлении истории русского верлибра 10или же для некоторой корректировки безрадостной картины косного царскосельского читательского общества у Ахматовой.
Коль скоро мы извлекли на свет эту без преувеличения забытую книжку 11, имеет смысл привести образцы того, о чем идет речь в рецензии.
Вот замысел версификационного кунстштюка: полиметрическая композиция, наращивающая пошагово, крещендо, слоговой объем строки, начиная с односложного одностопника:
Бал мертвых
Бредовая поэма
Мгла…
Ночь,
Дочь
Зла.
Тишь.
Лишь
Мышь
Скребет…
Но вот
У дверей
Слышен стук
Чьих-то рук.
«Поскорей
Мне открой!
За тобой
В тьме ночной,
Кладбищ гонец,
Пришел мертвец.
В двенадцать часов
Кладбищенский бал!
Счастлив, кто бывал
Среди мертвецов.
Склонись ко мне на грудь.
И пустимся в путь
На мертвых взглянуть.
Ты увидишь наш пир
И захочешь в наш мир.
В нашем мире горя нет,
Нет болезней, вздохов, слез».
И мертвец меня понес
В замогильный страшный свет.
Вот над нами сквозь туман
Уж мерцает мертвых стан.
Где ж плиты, гробницы, кресты?
Мой спутник ответил: «сняты!»
и т. д.
А затем, через две страницы, сокращая декрещендо:
Вдруг холодная мгла
Поплыла, поплыла
И редеть начала…
Вдруг – колокол!.. Вдруг
Светлеет вокруг.
Кладбища нет.
Кругом меня —
Сияет дня
Румяный свет,
Блестит в окне
И на стене…
И слышен мне
За окном —
Жизни гром…
И свет
Вновь полн,
Как волн,
Сует.
И стих —
Моих
Снов злых
Злой
Рой.
Честной игры ради приведем объявленное в рецензии «незаурядным» и звучащее на сегодняшний слух несколько пародийно стихотворение:
Ссора
Эпизод
Под пеплом дружбы ложной
Огонь вражды зарыт,
И миг неосторожный
Его воспламенит.
«Во славу дружбы нашей
Целуй меня… и пей!»…
И вдруг за общей чашей
Стал другу друг злодей.
Один за поцелуем
К другому подходил.
И, хмелем уж волнуем,
Стакан свой уронил.
И другу из стакана
Он пролил на рукав
Атласного кафтана
Вино, захохотав.
И друг, нахмурив брови,
Посмотрит на пятно…
Страшнее пятен крови
Покажется вино.
«Вином ты или кровью
Забрызгал мой кафтан?..
Ты дышишь нелюбовью
Иль, может быть, ты пьян…
И стал неосторожен?»
Другой в ответ: «молчи!»
И выхватят из ножен
Блестящие мечи.
Друг к другу, как тигрицы,
Бросаются они:
Глаза их – как зарницы,
Летучие огни.
И каждый движет бровью,
Хрипит, как дикий конь…
Зальют они лишь кровью
Вдруг вспыхнувший огонь!..
А также двустопноанапестический фрагмент полиметрического «гротеска», как гласит подзаголовок, «Шутки Смерти» – монолога заглавной героини:
Я завыла из мрака,
Как бесов целый полк —
Он подумал: собака
Это воет иль волк?..
Я, как ведьма, промчалась
Перед ним на метле,
А ему показалось —
Это вьюга во мгле.
Запищала я крысой,
Черной крысой в углу,
Я метелицей лысой
Заскребла по стеклу.
У него за спиною
Прозвенела я вдруг
Непонятной струною,
Полной жалоб и мук, —
И он понял тот звук.
И пришел в содроганье,
Прошептав: «узнаю!»…
Ледяного дыханья
Я пустила струю…
И он вдруг застонал,
От окна отшатнулся…
Так!.. меня он узнал!..
Ужаснулся…
В помянутой рецензентом пьеске «Грабитель» есть в меру забавный поворот диалога, бывший бы многозначительным, оправдайся мое неуверенное предположение:
Неизвестный
Для чего ты угрожаешь мне ножом?
Не ошибся ли ты, братец, этажом?..
Грабитель
Нет, брат, промаха, сдается, я не дал:
Как прицелился, так в цель я и попал.
Неизвестный
Для чего же ты пожаловал, дружок?
Грабитель
Что-то очень уж распух твой кошелек:
Он водянкою страдает, может быть…
Я пришел его немножко облегчить.
Неизвестный
В кошельке моем не сыщешь и рубля…
Грабитель
Оскудела, значит, русская земля,
Коль у барина повывелась деньга!
Вынь-ка денежки, и вся тут недолга.
Неизвестный
Эх, приятель, недоверчивость – порок,
Я не лгать давно уж дал себе зарок.
Погляди вокруг… что видишь?.. Стул да стол
Да кровать… Ну что: богат я или гол?..
Видишь – зеркальце ручное, вон игла,
Мыло с бритвою, бутылка из стекла,
Посеребренная пуговица брюк…
Грабитель
Полно вздор молоть!..
Неизвестный
Не вздор, а дело, друг.
Поезжай в страну бушменов, пальм, песков,
Бедуинов, кафров, золота и львов.
За иглу дадут там курицу одну,
А за зеркало – невольницу-жену,
А за мыло – свежих фиников мешок,
А за пуговицу – золота кусок,
За стекло… ну скажем – рису целый тюк…
Грабитель
Это та страна, где люди-то без брюк?
Знаю – Африка!.. далекая земля!..
И в руках синица лучше журавля.
Интервал:
Закладка:
