Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6480 ( № 38 2014)

Впрочем, по большому счёту ничего странного тут нет, поскольку история в её теоретико-концептуальных моментах всё ещё не дотягивает до того, чтобы быть настоящей, способной производить точное знание, наукой. На словах все и всегда выступают за объективное изложение, но почему-то почти каждый раз дело заканчивается произвольными интерпретациями «объективного», означающими победу субъективных точек зрения, личных симпатий или антипатий над объективной истиной.

Вопрос научного знания - это в первую очередь вопрос метода познания и особенно его мировоззренческой (идеалистической или материалистической) основы. Без научного метода познания изложение истории оборачивается горой неупорядоченных и искусственно (совсем не диалектически) связанных друг с другом эмпирических фактов. От этого страдали и с этим, как могли, боролись видные историки ещё XIX века. В частности, в 1884 г. профессор Московского университета В. Ключевский прочёл спецкурс, первый раздел которого был озаглавлен: «Отсутствие метода в нашей истории». Поясняя этот тезис, Ключевский честно признавал: «Нашу русскую историческую литературу нельзя обвинять в недостатке трудолюбия – она многое отработала; но я не возведу на неё напраслины, если скажу, что она сама не знает, что делать с обработанным ею материалом; она даже не знает, хорошо ли его обработала».

На самом деле в конце XIX в. научный метод изучения истории в виде её материалистического понимания, изложенного и многократно применённого Марксом и Энгельсом, уже существовал, но он не был признан и усвоен официальной наукой. С проблемой «обработки материала» сталкивались и до 1917 года, и в советские времена, и в постсовесткие. Игнорируя материалистическую точку зрения, требующую «историю человечества всегда изучать и разрабатывать в связи с историей промышленности и обмена», рассматривают её не материалистически, а идеалистически, вынужденно разделяя иллюзии описываемой эпохи.

И ныне большинство учебников по новой и новейшей истории излагают далёкое или близкое прошлое, прежде всего в виде политической деятельности, деяний императоров, президентов, государственной власти вообще и тех, кто борется с политикой этой власти, отвечая на неё войнами, бунтами или революциями. Экономические же причины, порождающие между индивидами, их группами, классами и целыми народами вместе с социальным неравенством, определённую «государственную политику», остаются за бортом этих учебников.

Короткой строкой

Федеральный институт педагогических измерений (ФИПИ) опубликовал проект «критериев оценивания итогового сочинения». Грамотность, вопреки опасениям, проверяться будет. «Незачёт» поставят, «если речевые, грамматические, а также орфографические и пунктуационные ошибки... затрудняют чтение и понимание текста (в сумме более 5 ошибок на 100 слов)». С учётом рекомендуемого объёма (350 слов) получается, что в коротком тексте можно сделать более 15 ошибок.

Любое нарушение установленного порядка проведения Единого государственного экзамена действующий КоАП РФ рассматривает как умышленное искажение результатов. Следовательно, постановил Президиум Верховного суда, школьники, пойманные, например, со шпаргалкой, могут быть оштрафованы на сумму от 3 до 5 тысяч рублей, должностные же лица, нарушившие порядок проведения, – на сумму до 40 тысяч.

Подготовленная концепция «единой истории» России, призванная, по словам её разработчиков, быть «навигатором» при написании новых учебников, с материалистической точки зрения оставляет противоречивое впечатление. В ней, конечно, присутствует экономическая сторона жизни людей, но в сравнении с политикой крайне скупо и отрывочно. Производство материальных благ, составляющее непреложное условие жизни, выступает здесь в виде побочного, а не системообразующего фактора.

Умалчивая о принципиальном значении для науки материалистического мировоззрения, концепция призывает авторов новых учебников руководствоваться «историко-антропологическим» и «системно-деятельностным» подходами, а также современными культурологическими исследованиями. Похоже, разработчики не замечают, что эти, принимаемые ими, видимо, за методологические новации, подходы ничего нового собой не представляют, поскольку охватываются всего одной фразой Маркса: «История – не что иное, как деятельность преследующего свои цели человека». Здесь заложена и антропология, и деятельность людей, системный характер которой придаёт производство ежедневно и всеми без исключения потребляемых материальных благ. Будь он президент, или плотник, священник или историк.

Отказавшись сознательно встать на точку зрения (исторического) материализма, авторы концепции лишили себя возможности решить ими же самими сформулированную задачу – вписать историю России в общемировой исторический контекст. Как известно, в теории Маркса вся история докапиталистических формаций понимается как процесс разложения родовой, общинной, собственности и высвобождения из неё «чистой» частной собственности, или капитала. Развитие же самого капитализма начинается с первоначального накопления капитала, чаще всего в форме торгового капитала, после чего следуют стадии мануфактурного и машинного производства, на основе которого развивается промышленный и, позднее, финансовый капитал. Этой дорогой, в разное время и с разной скоростью, прошли все более-менее развитые народы и страны. Россия в том числе. Поэтому на основе этих давно установленных закономерностей можно и нужно увязывать судьбу России с судьбой других стран.

На эту «ось» всемирной истории и особенности прохождения по этому пути России, 70 лет прожившей под идеологическими знамёнами коммунизма в капиталистическом окружении, в «навигационной концепции» нет и намёка. Там даже нет слов ни о реставрации капитализма, ни о том, что нынешняя Россия – капиталистическое общество. Лишь однажды встречается выражение «олигархический капитализм», словно другого капитализма у нас нет. Между тем сегодня не только сами российские собственники капиталов называют себя «капиталистами», не только некоторые экономисты изучают экономику страны как капиталистическую, но даже высшее руководство страны, много лет избегавшее слов «капитализм» и «буржуазия», вынужденно говорит об акционерном и ином капитале. В учебниках же говорится о чём угодно, «коммерческом секторе», «рыночной экономике», «частном предпринимательстве», но только не о капитализме.

Писать подлинную историю всегда трудно. Но полагать, что какая-либо придуманная история страны может воспитать патриотов, по меньшей мере наивно. Воспитывают не столько школа и учебники, сколько сама жизнь – семья, сверстники, TV и многое другое. И всякое противоречие между официальной версией и жизнью решается не в пользу первой. Прав был Ключевский, который считал, что история никогда и ничему не учит. Вспомните, как жёстко учили и воспитывали советские учебники. А чем закончилась история СССР?..