Дмитрий Губин - Бумажное радио. Прибежище подкастов: буквы и звуки под одной обложкой

Я потом еще пару часов думал о том, что вырастить ребенка – это профессия, от которой большинству женщин не отвертеться. И что женщины хранят ей верность. И, когда нужно выбирать между начальником, каким себя мнит себя в семье русский мужчина, и профессией, – они выбирают профессию. И еще думал о питерском Первомае, где всех демонстрирующих – от коммунистов до яблочников, от ЛДПР до едроссов – было, дай бог, двадцать тысяч человек. А в оцеплении их шествия стояло тысяч под сто солдат, милиционеров, омоновцев, спецназовцев, курсантов, снова милиционеров, каких-то еще гаишников и снова солдат. И они гнали демонстрантов сквозь свой строй, как скот гонят на бойню, и разводили к месту митингов, где снова окружали всей своей зондеркомандой. Хотя их задача – не гнать людей, как скот, не позволяя пройтись по Невскому никому, кто разрешения на шествие не получил, а охранять покой и безопасность. Но эти, которые стояли в оцеплении, эти курсанты, гаишники, военные и спецназовцы, они были верны начальникам, а не профессии.

В общем, я согласен с Меньшовым. И, родись я в России женщиной, я бы скорее умер, чем с этими ничтожными мужичонками жил.

10 мая 2011

http://www.podst.ru/posts/5739/

Эстетика празднования Дня Победы в последние годы не столько определилась, сколько закрепилась: военные песни, георгиевские ленточки даже на «Мерседесах», парад на Красной площади с военной техникой. Это значит, что возобладало решение считать, что с Днем Победы «все ясно» – то есть что не надо ничего трогать, пересматривать и обсуждать. Пусть песня «Враги сожгли родную хату» и залпы салюта цементируют нацию. В конце концов, у русских не та ментальность, чтобы отмечать 9 мая лав-парадом и рэпом «А на груди его светилась медаль за город Будапешт».

Насколько это решение разумно, видно хотя бы по воцарившейся неопределенности в политической, военной, исторической оценке Сталина, превращенного в своего рода фигуру умолчания. Ну да, Сталин был, и руководил государством, но давайте сейчас говорить не о нем, а о великом подвиге русского солдата. И вообще, «история не имеет сослагательного наклонения», как утверждает сентенция, словно специально созданная для тех, кто 9 мая пишет на дверце «Мерседеса» «мой трофей», хотя это русские нефтедоллары – трофей немецкого автопрома.

Между тем любой, кто хоть чуть-чуть интересовался квантовой механикой, знает современную гипотезу, состоящую в том, что, возможно, история микромира, история взаимодействующих частиц – это не одна, а бессчетное множество одновременно происходящих историй, в которых наблюдаемая нами побеждает просто потому, что остальные взаимоуничтожаются. И побеждает, кстати, нередко под воздействием ничтожного перевеса сил, и не исключено, что побеждает только в нашем мире.

Я вовсе не хочу сказать, что параллель между микромиром и макромиром корректна, но хочу отметить, что наши представления о мире никогда не окончательны. Более того: консервация этих представлений искажает картину мира и обкрадывает нас. Обсуждение альтернативных историй есть удел зрелого ума, способного разглядеть исторические развилки.

У английского писателя Роберта Харриса есть роман «Фатерлянд», там действие происходит в 1960-х, и Гитлер победил и жив, и Кеннеди прилетает к нему с официальным визитом, а Красная Армия отброшена за Урал, – но жить в этом победившем Рейхе, с его тайной полицией и доносами, так же тяжело и невыносимо, как и в победившем в реальности СССР.

Впрочем, реально мне не хватает альтернативных подходов к изучению войны. Какова, например, была в деньгах цена победы, за которой мы не постояли? Как отличались цены различных сражений – уже в пересчете на жизнь? Или взять военную психологию: как связана та же цена победы с изменением уверенности в победе?

Постановка таких вопросов и поиск на них ответов – это и есть живая история и, если угодно, преемственность поколений. А вовсе не распевание военных песен по всем каналам ТВ, что дико напоминает мне 8 марта, с цветами и тостами «за милых дам».

Потому что когда 8 марта кончается, баба неизменно безропотно убирает со стола и шлендрает на кухню мыть посуду.

19 мая 2011

http://www.podst.ru/posts/5804/

В нашем товариществе собственников жилья недавно было собрание. Утверждение отчета, сметы, плюс «разное». Это товарищество не первое, где я другим товарищам товарищ, и я всякие собрания видал. Даже такие, где председатель прятался за железной дверью. А первое собрание я провел, расселив питерскую коммуналку и собрав весь подъезд, чтобы собрать деньги на ремонт. И одна бабушка из стометровой «сталинки» чуть не упала в обморок, услышав, что раз это наш подъезд, то и ремонтировать его должны мы – и не приходила в себя до тех пор, пока ей не пообещали ветеранскую льготу. Кстати, я до сих пор думаю, что это было верной идеей – идти в переговорах на компромиссы.

Но ТСЖ, на собрание которого я отправился, было жилтовариществом в новом дорогом доме. Средняя машина в нашем дворе – «четверка» ауди. Я шел на собрание с глупой надеждой, что богатые всегда между собой договорятся.

Однако стоило собранию открыться, как запахло серой. В ад его превратила группа блондинок. Это были идеальные блондинки – с подкачанными губами и прочими достоинствами. Стоило председателю произнести первое слово, как одна закричала: «Ужас! Мы платим за услуги по метражу! У нас триста метров квартира, и я отказываюсь платить три тысячи за консьержек! Нам нужно заменить их профессиональной охраной!» (Я быстро подсчитал, что квартира блондинки стоит 60 миллионов рублей, а жена сосчитала, что ее лицо стоит еще сто тысяч). «Вы можете сказать, во сколько обойдется такая охрана?» – спросил председатель. «Это вы нам должны говорить! – закричала подруга блондинки. – Только мы вас не желаем слушать!»

Этот содом продолжался три часа кряду. Потому что жилтоварищам из дорогих квартир важно было не выслушать, а высказаться – они демонстрировали себя точно так же, как наряды и машины, то есть кричаще. А пиком было сообщение председателя, что арендаторы первых этажей, платившие раньше за электричество всего дома, по причине роста тарифов платить отказываются, и платить всем придется по счетчикам.

«Что?! – взвыли блондинки. – Мы что, сами должны платить за электричество?! А зачем мы тогда выбрали вас?!»

И знаете, о чем я к концу третьего часа думал? Что будь у нас не собрание, а, скажем, распродажа, блондинки бы тихо и быстро свой шопинг провели. Потому что торговля – это увязывание интересов покупателя и продавца посредством товара. А собрание – это увязывание интересов граждан напрямую. И вот напрямую у нас плохо получается. А поэтому я постараюсь с блондинками не ругаться, а буду им улыбаться, и перед лицом своих жилтоварищей торжественно обещаю на все собрания приходить.