Виталий Иванов - Путинский федерализм. Централизаторские реформы в России в 2000-2008 годах

Главы и другие влиятельные акторы вне зависимости от характера своих отношений с «Единой Россией» могут выдвигать своих людей в руководство региональных отделений других партий (и активно пользуются этой возможностью), различными путями приобретать партийные «франшизы» (то есть права формировать кандидатские списки партий) [90] Типичный пример – Союз славян Адыгеи, «превратившийся» перед парламентскими выборами 2006 г. в отделение Российской объединенной промышленной партии. перед выборами или просто договариваться о публичной поддержке.

Дальнейшей политической централизации несомненно послужит укрепление полуторапартийной системы (предполагающей наличие доминирующей партии) за счет, во-первых, укрепления непосредственно «Единой России» (в 2008 г. ее возглавил Путин), во-вторых, сокращения количества партий (к январю 2009 г. их должно остаться не более девяти, а в дальнейшем еще меньше).

В 2002 г. были реализованы еще две важные централизаторские инициативы.

19 апреля Дума приняла новый Закон «О гражданстве Российской Федерации», лишивший республики права на собственные гражданства, которое они имели еще с советских времен. Никакого вреда от института республиканского гражданства не было. Ведь, не будучи гражданином России, нельзя было стать, к примеру, гражданином Саха или Чувашии. Республики особо не ценили этот государственный атрибут [91] Исключения были, и весьма показательные. В 1990-е гг. в Татарстане рассматривалось предложение включить в республиканский Закон о гражданстве норму о возможности приобретения татарстанского гражданства лицами, не имеющими гражданства России. А в Башкирии обсуждалась идея введения санкции в виде лишения республиканского гражданства (а значит, к примеру, и избирательных прав) за действия, «направленные против суверенитета республики, а также подрывающие ее авторитет». . Но отнять его у них все равно стоило, поскольку любое сглаживание формальных статусных различий между регионами – безусловное благо.

15 ноября была принята поправка к Закону «О языках народов Российской Федерации», закрепившая императивное требование составлять алфавиты государственных языков российских республик на графической основе кириллицы. Это стало ответом на попытку руководства Татарстана перевести татарский язык с кириллицы на латиницу.

А вот от установления республиками государственных языков, еще одного рудимента советской федеративной системы, к сожалению, никуда не деться – в Конституции есть разрешающее положение (ч. 2 ст. 68). Надо, однако, иметь в виду, что оно противоречит как принципу равноправного положения регионов в Федерации (ч. 1 ст. 5), так и принципу равноправия народов Российской Федерации (ч. 3 ст. 5), а также принципу равенства прав и свобод человека и гражданина, независимо от языка (ч. 2 ст. 19) [92] Русский язык, который априори давно не является языком исключительно русского народа, объявлен Конституцией государственным языком Российской Федерации на всей ее территории (ч. 1 ст. 68). А положение о государственных языках республик (ч. 2 ст. 68) сформулировано таким образом, что позволяет республике объявить своим государственным языком, например, английский или латынь. Почему такой возможностью должны пользоваться только республики? Но дело даже не в этом. Практически речь идет о том, что языки отдельных народов в отдельных регионах могут быть объявлены государственными. Когда, скажем, в Башкортостане государственным языком объявляется башкирский, автоматически оказываются ущемлены права проживающих в республике татар (чувашей, украинцев и т. д.), поскольку они, составляя часть башкортостанского населения, лишены возможности пользоваться своим языком как государственным. Вместе с тем совершенно понятно, что языки всех народов, представители которых проживают на территории той или иной республики, государственными объявлены быть не могут. . Хорошо хоть, что с алфавитами порядок навели. [93] Конституционность «Закона о кириллице» подтвердил Конституционный Суд Постановлением от 16 ноября 2004 г.

Последнее, о чем следует рассказать в этой главе, – проблемы, связанные с выборами глав в 2000 – 2002 гг. Собственно говоря, таковых было две.

Первая возникла из-за Закона «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов…», установившего, что одно и то же лицо не может избираться на должность главы более двух сроков подряд. Вторую создавали сами главы, желавшие переизбираться без проблем с соперниками и поэтому досрочно подававшие в отставку и заставлявшие тем самым назначать досрочные выборы, к которым никто, кроме них, заранее не был готов.

Авторы Закона «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов…» считали, что раз на федеральном уровне закреплено, что одно и то же лицо не может занимать пост Президента более двух сроков подряд, то и на региональном уровне должно действовать такое же ограничение для глав. В общем, это правильно. Вопрос был только в том, как отсчитать эти два срока. Закон «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов…» вступил в силу 19 октября 1999 г. И совершенно логично было отсчитывать начало действия ограничения именно с этого дня. Иначе говоря, под действие нормы не должны были подпадать ни сроки полномочий, отработанные избранными главами на должности до 19 октября 1999 г., ни сроки, начавшиеся, но не завершившиеся до указанной даты. Однако и в Центре, и в регионах нашлось немало тех, кто требовал засчитывать все эти сроки и даже объявлял подпадающими под ограничение «назначенские» сроки, то есть периоды между назначениями глав Президентом в 1991 – 1993 гг. и их победами на выборах в 1993 – 1999 гг. (хотя Закон внятно говорил именно об избранных главах). Фактически речь шла, как это ни забавно, о попытках под прикрытием Закона лишить ряд граждан, занимающих должности глав, их пассивного избирательного права. Проще говоря, место расчистить. С другой стороны, в ряде регионов на конституционно-уставном уровне в порядке опережающего правотворчества еще в начале – середине 1990-х гг. были введены ограничения на количество сроков полномочий одного лица на посту главы, и это тоже следовало учитывать.

Президенты и губернаторы нервничали, особенно те, у кого в ближайшем будущем истекал второй фактически отработанный срок. Между тем у Кремля, как и прежде, не было планов массовой ротации. Вопрос ребром поставил Минтимер Шаймиев. Он впервые избрался в 1991 г., переизбрался в 1996 г [94] Безальтернативно, то есть в нарушение федерального законодательства. . В принятой в 1992 г. Конституции Татарстана содержалось положение об ограничении количества президентских сроков, но в 1996-м оно было исключено (до выборов). Значит, если правильно толковать Закон 1999 г. и республиканскую Конституцию, Шаймиев имел право избираться еще два раза. Но это толкование принималось не всеми. Полномочия татарского Президента истекали в 2001 г., он собирался избираться вновь. Возникла необходимость в однозначном политическом и правовом решении.