Виталий Иванов - Путинский федерализм. Централизаторские реформы в России в 2000-2008 годах

СМИ сконцентрировали внимание именно на теме суверенитета, что вполне понятно и, в общем, правильно. Однако они тиражировали один тезис: Суд лишил республики суверенитетов. Голоса тех, кто напоминал, что ни у каких регионов никаких суверенитетов не было, а точнее, что республики не реализовали свои претензии (они же не вышли из состава России), тонули в одобрительном или критическом гуле.

Во введении и части I тема «парада суверенитетов» в России в июле 1990 – январе 1991 гг. и постепенного преодоления его последствий уже разбиралась достаточно подробно, повторяться излишне. Стоит только добавить, что Конституционный Суд впервые высказался о сомнительности республиканских суверенитетов еще в 1992 г [83] Постановление от 13 марта 1992 г. по делу о проверке конституционности Декларации о государственном суверенитете Татарской ССР от 30 августа 1990 г., Закона Татарской ССР от 18 апреля 1991 г. «Об изменениях и дополнениях Конституции (Основного Закона) Татарской ССР», Закона Татарской ССР от 29 ноября 1991 г. «О референдуме Татарской ССР», Постановления Верховного Совета Республики Татарстан от 21 февраля 1992 г. «О проведении референдума Республики Татарстан по вопросу о государственном статусе Республики Татарстан». . А Президент Калмыкии Кирсан Илюмжинов в 1994 г. добился замены «суверенной» Конституции своей республики на так называемое Степное Уложение, в котором о суверенитете не говорилось ни слова [84] Этим Конституция России была все же нарушена вновь, ведь ею предусматриваются только региональные конституции и уставы (ч. 2 ст. 5). . Этот прецедент уже тогда продемонстрировал девальвацию значения претензий на суверенитет.

К середине 1990-х гг. стало ясно, что само по себе наличие декларации о суверенитете и грозной конституции уже не гарантирует особого отношения к республике. Центр уделял пристальное внимание лишь нескольким республикам (Татарстану, Башкортостану, Якутии, Ингушетии и др.), но вовсе не из-за их суверенитетов, а в силу особенностей их внутриполитических ситуаций, экономического и электорального потенциала и т. д. Параллельно в число «любимых детей» попадали края и области. Поэтому реальный статус какой-нибудь Тывы или Хакасии был значительно ниже статуса, например, Нижегородской области, которая ни о каких суверенитетах никогда не заявляла.

Но до 2000 г. окончательно разгрести авгиевы конюшни рудиментов «парада суверенитетов» возможности не было. То одни выборы, то другие, то дефолт, то импичмент. Да и запросов никто не подавал. А тут все совпало.

В завершение следует отметить, что позиции о недопустимости объявления природных ресурсов достоянием республик, заложенной в приведенных Постановлении и Определении, исторически предшествовал отказ судей поддержать протест регионалов против объявления лесного фонда федеральной собственностью в Лесном кодексе, принятом в 1997 г [85] Постановление от 9 января 1998 г. по делу о проверке Лесного кодекса Российской Федерации. . Так что и здесь имела место преемственность, а не какой-то поворот.

В 2001 – 2002 гг. Кремль продолжил передел политического пространства, но это была уже не «реконкиста», а самая настоящая «конкиста». Политические системы регионов стали интегрироваться, насколько это возможно, в единую федерально – региональную систему. Этот процесс неразрывно связан с именем Владислава Суркова, бывшего инициатором, идеологом и главным исполнителем большинства соответствующих реформ.

Во-первых, в 2001 г. приняли Закон «О политических партиях», в котором установлено, что партия – это федеральное общественное объединение, имеющее отделения более чем в половине регионов. Создание региональных и межрегиональных партий не допускается.

Во-вторых, принятым в 2002 г. Законом «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» закреплено, что избирательными объединениями на федеральных и региональных выборах могут быть соответственно только партии и их региональные отделения либо иные структурные подразделения, имеющие право участвовать в выборах.

В-третьих, тем же Законом «Об основных гарантиях избирательных прав…» было предписано избирать не менее половины депутатов региональных парламентов по пропорциональной избирательной системе, то есть по общерегиональным округам по спискам избирательных объединений и их блоков. Позже аналогичная норма появилась в Законе «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов…».

В-четвертых, опять же Законом «Об основных гарантиях избирательных прав…» Центральная избирательная комиссия России была фактически наделена статусом «министерства выборов». Помимо прочего в Законе предусмотрено, что:

1) перед назначением членов региональных избирательных комиссий главами и парламентами субъектов Федерации ЦИК направляет им собственные предложения по кандидатурам, и те обязаны назначить (каждый) не менее одного кандидата ЦИК;

2) кандидат на пост председателя региональной комиссии отбирается и выдвигается ЦИК (более ни у кого таких полномочий нет);

3) ЦИК имеет право обратиться в суд с заявлением о расформировании региональной комиссии, в случае если та не исполнила ее решения. [86] Тем же Законом было предусмотрено, что на выборах глав для победы нужно набрать более 50 процентов голосов избирателей, иначе придется проводить второй тур (повторное голосование), победителем которого станет набравший большее число голосов. Такая система с начала 1990-х гг. была введена во многих регионах, однако оказалось, что действующим главам нередко затруднительно набирать более 50 процентов голосов, а во втором туре высока вероятность их проигрыша (даже если по итогам первого тура они лидировали). Поэтому куда большей популярностью пользовалась другая система, при которой победителем на выборах становился набравший большее число голосов, то есть никакого второго тура не проводилось. Для действующих глав это было куда удобнее и безопаснее. С 2002 г. им опять усложнили жизнь, заставив перейти (вернуться) к фактически двутуровой системе. Впоследствии в Кремле сами были не рады этой новации, ведь выборы начали проигрывать системные главы.

И, наконец, в – пятых, в 20 01 г. Кремль инициировал объединение партии «Единство» и политической общественной организации «Отечество», а также движения «Вся Россия» в партию «Единство и Отечество – Единая Россия» (в 2003 г. принято название «Единая Россия»).

В 1990-е гг. в России, строго говоря, вообще не было партий. Были общественные объединения (организации, движения), которые назывались партиями официально или неофициально, но четкого однозначного отграничения их от других общественных объединений в законодательстве не проводилось. Межрегиональные и региональные общественные объединения участвовали в субфедеральных выборах как самостоятельно, так и блокируясь, в том числе с отделениями федеральных общественных объединений. Теперь партии есть. Это особые общественные объединения, главное отличие которых от других – право на участие в федеральных и региональных выборах.